рассвета белый парусПо утрам в поход меня зовёт.
Мне вставать не хочется с постели,
Мне бы спать и спать, но даль светла:
Ждут меня удачи и потери,
Ждут меня великие дела!
«Не очень трудно обмануть…»
Не очень трудно обмануть
Жену, друзей, весь свет.
Обманный путь, что санный путь,
Оставит лёгкий след.
Его, наверно, заметёт
Пороша или быт –
И не заметит, не найдёт
Прохожий следопыт.
Обманщик свой продолжит путь,
Нисколько не скорбя.
Совсем нетрудно обмануть
И самого себя.
Прольётся над обманом дождь
Иль вешняя вода –
И сам вовеки не найдёшь
Забытого следа.
И сам начнёшь искать тот след,
Но в том-то и беда,
Поймёшь: чего-то в жизни нет,
Исчезло навсегда!
«Людское коварство изведав…»
Людское коварство изведав,
Скажу, что не каждый – злодей,
Но люди не любят поэтов
И люди не любят людей.
Их дружба – тому подтвержденье
В течение многих веков:
Их дружба – друзей утвержденье
И ниспроверженье врагов.
Любовь – подтвержденье того же,
С чего ей вовек не свернуть:
Любимые только пригожи,
А все остальные – ничуть!
Изведав людское коварство,
Скажу, что не каждый – злодей,
Но люди, создав государство,
Не очень любили людей.
Любили своих неважнецки,
Своим у своих не везло,
Но били чужих молодецки,
Мечом воздавая за зло!
Изведав коварство людское,
Скажу, что не каждый – злодей,
Но сам я – от мира не скрою –
Любить не могу всех людей.
Опасней любви или злобы
Пустейшая их болтовня –
И сам я не требую, чтобы
Все люди любили меня!
Что лучше?
Жить в бочке, безусловно, мудрено –
И в бочке проживал один мудрец.
Другой мудрец из бочки пил вино,
А для жилья облюбовал дворец.
Но я не знаю, кто из них мудрей?
Царь Соломон имел десятки жён,
Кант ни одной красотки не имел.
Царь Соломон умён. И Кант умён.
И хороши они для всех времён,
Но я не знаю, кто из них умней?
Один живёт в пустынной стороне,
Другой предпочитает шумный град.
Мне хочется побыть наедине
И видеть всех своих друзей подряд!..
Одно другое исключает пусть,
Но лучше что?! Ответить не берусь!
Реставратор
Был храм подвергнут разрушенью
И в середине, и с боков.
Являл он мерзость запустенья
И благолепие веков.
И хорошо, конечно,
