парламентаризма, прикрывающие нынешнюю военно-полицейскую диктатуру плутократии.
Поэтому мы признали, что может идти речь о конгрессах и конференциях, на которые допускались бы все рабочие партии и которые позволили бы достигать некоторых общих шагов по отдельным вопросам и дали бы возможность формироваться принципиальной действенной программе центра, сплачивающего элементы, порвавшие и с Burgfriedenspolitik[249], и с коммунизмом; но не должно быть речи о «восстановлении II Интернационала» как организации, претендующей на руководство международным движением и связывающей отдельные партии взаимной ответственностью. В этом духе мы еще в прошлом апреле приняли прилагаемую резолюцию с выводом, что на конференциях типа Люцерн – Берн мы можем быть представлены только для информационных целей.
С тех пор опыт лишь укрепил в нас это мнение. Добрая половина национальных партий и фракций II Интернационала сейчас сидит в правительствах своих стран или не сидит, [но] являются, по существу, правительственными. Попытки при таких условиях демонстрировать на конференциях единое мнение интернационального рабочего класса лишь дискредитируют эти конференции и создают в революционных элементах представление, что единственно независимым от буржуазии и способным к мобилизации международного пролетариата является московский центр Ленина. С другой стороны, элементы центра, вопреки Вашим попыткам к правильному пониманию многих из них, чересчур замкнулись в местную борьбу и не делают никаких серьезных шагов, чтобы сплотить свои собственные силы в единый интернациональный блок с действенной программой, прежде чем определять свои отношения к объединительным попыткам справа и к деятельности ленинского Интернационала. В течение полутора лет центр, не осуществив даже экспедиции в Россию, очистил все поле для коммунистов и в конце концов, в лице независимых, стал на путь, ведущий в Каноссу[250]. Мы (я говорю о себе, Федоре Ильиче, Абрамовиче и других близких товарищах) хотя и допускаем, что, быть может, в будущем, за невозможностью полного единства, образуется Интернационал из одних центра и левой, но это считаем возможным лишь после значительной эволюции левых, сейчас же такая группировка означала бы капитуляцию перед большевизмом и априорный отказ от восстановления объединяющего все пролетарские партии Интернационала. Сейчас, думаем мы, центр может (и должен) сделать одно: собрать в международном масштабе свои собственные силы, выработать свою принципиальную программу и свою международную политику и вести идейную борьбу направо и налево. Если нам удастся теперь «пробить окно в Европу», мы будем воздействовать на немцев, французов и т. д. в этом направлении[251]. Наши собственные «левые» в этом вопросе особенно поддаются импрессионизму[252] и теперь, после съезда независимых[253], требуют установления блока центра с левой и ориентации на московский Интернационал как единственный действенный центр международной революции. На этом пункте нам предстоит выдержать бой на предстоящем
Политика гражданского мира
Речь идет о подготовке к созданию Второго с половиной интернационала.
В данном случае под импрессионизмом подразумевается непосредственное впечатление.
Имеется в виду съезд Независимой социал-демократической партии Германии.
