последствиям, никому не повредит.
– Представьте себе, – начал я. – Вы прячетесь в подвале. Враг разыскивает вас и ваших друзей. Все должны замереть и молчать, но ваш ребенок плачет.
Для пущей убедительности – так обычно поступает Джин – я наглядно изобразил это:
– Уа-уа.
Затем выдержал паузу.
– У вас есть пистолет.
Взметнулись десятки рук. Джулия вскочила с места, а я тем временем продолжал:
– С глушителем. Враг подбирается ближе. Вас всех хотят убить. Что вы будете делать? Ребенок кричит…
Детям не терпелось поделиться со мной своими соображениями. Кто-то крикнул: «Убить ребенка!» – и все тут же подхватили: «Убить ребенка, убить ребенка».
Мальчик, который задавал вопрос по генетике, призвал «убить врага», «Устроить засаду» – вторил ему другой голос.
Предложения сыпались одно за другим:
– Использовать ребенка как приманку.
– А сколько у нас стволов?
– Заткнуть ему рот.
– Сколько времени младенец протянет без воздуха?
Как я и ожидал, все идеи исходили от «страдающих» синдромом Аспергера. Родители не внесли ни одного конструктивного предложения; некоторые даже пытались подавить творческий порыв своих чад.
Я поднял обе руки:
– Время вышло. Отлично. Все рациональные решения исходили от «аспи»[2]. Остальным же помешали эмоции.
Кто-то из мальчишек выкрикнул: «Аспи рулят!» Мне уже встречался этот лозунг в литературе, но для детей он, похоже, был внове – и, кажется, пришелся им по душе. Потому что вскоре они стояли на стульях, потом на партах, сотрясали кулаками воздух и скандировали: «Аспи рулят!» Насколько я понял из медицинских учебников, на публике детям с синдромом Аспергера зачастую не хватает уверенности в себе. Их нынешний успех мог бы стать неплохим лечением от этого, если бы в очередной раз не помешали родители. Они начали кричать на детей и даже пытались стаскивать их с парт. Очевидно, их больше интересовали нормы поведения, а не шаг вперед, сделанный их детьми.
Я чувствовал, что весьма доходчиво донес свою мысль, и Джулия решила, что нет необходимости продолжать разговор о генетике. Родители явно задумались о том, чему научились их дети. Они покинули класс, не спрашивая меня ни о чем. Девятнадцать часов сорок три минуты. Превосходно.
Я упаковывал свой лэптоп, когда Джулия вдруг прыснула от смеха.
– О боже, – сказала она. – Мне надо выпить.
Я так и не понял, почему она решила поделиться этой информацией с человеком, которого знала всего сорок шесть минут. Сам я тоже планировал употребить немного алкоголя по возвращении домой, но не видел причин ставить об этом в известность Джулию.
Между тем она продолжала:
– Знаете, мы никогда не употребляем это слово – «аспи». Мы не хотим, чтобы они думали, будто это какой-то
Страдающий синдромом Аспергера (
