17.59 вторник
Он раздраженно отклонил очередной звонок с работы. Вот же достали… Дайте спокойно отдохнуть. Что в этом сложного? Что неужели они без него и дня не могут? Он в отпуске, сидит в кафе, с приятной девушкой. Неужели непонятно, что раз человек не взял трубку, то перезванивать невежливо.
Экран телефона снова продемонстрировал входящий. Он бросил взгляд на телефон и у него на мгновение сбилось дыхание. Она? Звонит? Ему? Сама? Да что там у них? Пожар?
– Да, – ответил он, не выждав и минуты для приличия, хоть и максимально стараясь придать голосу небрежность и недовольство, хотя на самом деле… на самом деле он был невероятно счастлив внезапно. Сам даже не подозревал, что один простой звонок, один посторонний человек может вызывать такие эмоции.
– Чёрт, – отозвалась трубка бархатным голосом, от которого по спине побежали мурашки, – Я проспорила кофе из-за тебя. Мог бы и не брать трубку. Перезвони своему соседу по кабинету.
Раздались гудки.
Он почувствовал аккуратный разлом и явное раздвоение личности. Часть его сползла по стулу с блаженной улыбкой, в окружении бабочек из живота, вторая часть вскипела от ярости. Они там издеваются?
Как. Вы. Достали.
Написал он и отложил телефон.
Вдох. Выдох. Спокойствие.
Какой же у нее голос…
Она никто для него и не значит ровным счетом ничего. Она закончит свою затянувшуюся командировку, вернется в свой город, и никто не ее вспомнит даже. ОН ее не вспомнит даже.
Но какой у нее голос…
Он поднял глаза на свою спутницу и на мгновение опешил, увидев перед собой ее насмешливые зеленые глаза.
Моргнул и наслаждение спало.
Чертова ведьма.
Накрылась встреча. Теперь она опять не выйдет у него из головы.
А. – Про июль
Кто бы мог подумать, что возвращаться на работу будет таким мучением. Нет, сначала все было прекрасно.
Она была как обычно хороша сверх меры, упоительна своими обычными "всем целиком", при этом прекратила пытаться уколоть его, прекратила быть язвой и занозой. Казалось бы, стоит набрать побольше воздуха в грудь и шагай вперед. Посмелее, поактивнее, и, возможно, она у него в кармане.
Почти так и вышло. Он даже какое-то время провел около нее, ощущая себя совершеннейшим ребенком и одновременно невероятно взрослым. Она была совершенно "его". Он не мог даже толком сформулировать то, что видел в ней, какое-то внутреннее родство. С ней было спокойно, и одновременно казалось, что протяни руку… сделай шаг… подними глаза… и начнется землетрясение. Это ощущение пьянило и пугало одновременно.
.
А потом что-то изменилось.
Он видел в ней что-то новое и чуждое. Словно, она освоилась более положенного и становилась дальше. У нее оказались новые знакомые, общие с ними воспоминания… Оказалось, что она не плакала в подушку в четырех стенах, пока он плавал с дельфинами
