style="font-size:15px;"> – Или реакцией человека, чьи эмоции и разум, – Мэтт постучал по своей голове, – на пределе. Даже если ты только коснулась всего, что так долго лежало в земле.
– Вы сказали, что у вас все стало хуже, потому что вы нашли пещеру?
– Не просто нашел, но потрогал то, что внутри, и кое-что взял. Честно говоря, одно время я кое-что и здесь держал.
– В той пещере нашли достаточно – никто не заметит, что вы взяли пару сувениров.
– Я боюсь не музеев, университетов или Земельного фонда. Я боюсь других. Их пещера затронула больше остальных.
– Кого?
Мэтт мрачно улыбнулся и покачал головой:
– Скажу по-другому. Тебе не кажется странным, что двое археологов покончили с собой, хотя в их прошлом ничто не предвещало самоубийства? Они провели в тех пещерах больше года. Даже глава проекта ушел и, говорят, окончательно свихнулся. На себя не похож.
– Это не единственная причина. Стресс, проблемы в отношениях…
– Да, это официальная сказка, я тоже ее слышал. Они ее всегда рассказывают. Но он не один выжил из ума в тех скалах. Все, кто работал там вначале, ушли.
– Я не посвящена в кадровые дела, – пожала плечами Кэтрин, – но, полагаю, раскопки ведет множество университетов, и люди выстраиваются в очередь, чтобы там работать.
– Интересно, как долго они продержатся. По тому, что я слышал, – недолго. Подумай.
– Люди приходят и уходят по самым разным причинам.
– Да, но я знаю – это из-за снов и… Назовем это атмосферой, которую они впитывают. Полный бред, да?
Полный бред. И все же в мыслях Кэтрин на смутном кроваво-темном фоне снова появилась вращающаяся фигура глиняной Венеры с ее монументальными округлостями. Всего лишь воспоминание, осколок нездоровых мыслей самой Кэт.
– И дело не только во мне или археологах. Один мой друг работает в двух местных домах престарелых, куда кладут людей в маразме, смертельно больных и так далее. Он говорит, что никогда не видел ничего такого – чтобы они так себя вели, эти старики, которые сами за собой не могут ухаживать. Он не врет – теперь это и им в голову забралось. Поэтому я и избавился от всего, отнес назад все, что взял: фигурку, чашу из черепа, дудочку – всё. И бросил в море. Я знаю, что ты думаешь, но я – человек не суеверный, не религиозный. То, что со мной случилось, неестественно. И то, что я увидел с неба через две недели после того, как нашел пещеру. И это все – часть одного целого.
– Чего?
– Моих снов. Все связано.
Одна половина Кэт не хотела больше ничего слышать. Вторая ее половина, над которой она не была властна, спросила:
– Что вы увидели с воздуха?
8
– Прости, что ты сказал? – Кэт не расслышала вопрос Стива. Тот вернулся в дверной проем, приглушив своим мускулистым телом джаз, игравший в колонках на крошечной кухне:
– Пюре, запеченную, жареную?
– А. Как хочешь.
Он
