резко развернулся на каблуках.
– Послушайте, вы, – попытался заговорить он. – Я заявляю вам…
Дворецкий схватил его за руку:
– Вам сюда, сэр.
Мейсон развернул свои широкие плечи с резвостью профессионального игрока в гольф. Дворецкий отлетел к противоположной стене холла и врезался в нее с такой силой, что висевшие на ней картины съехали набок. Перри Мейсон сделал шаг в сторону массивной фигуры Джорджа Белтера.
– Я хотел было дать вам шанс, – заявил адвокат. – Но теперь передумал. Если вы опубликуете в своей газетенке хоть слово о моем клиенте или обо мне, тут же отправитесь в тюрьму и проведете в ней следующие лет двадцать. Вы услышали меня?
Теперь жесткие глаза Белтера заблестели как у змеи, смотрящей в лицо вооруженного палкой человека. Правую руку Джордж Белтер держал в кармане пиджака:
– Ваше счастье, что вы остановились там, где сейчас стоите. Сделаете еще шаг, попробуете до меня дотронуться, и я прострелю вам голову. У меня есть свидетели, которые подтвердят, что это была самооборона. Хотя, возможно, мне на самом деле стоит так поступить.
– Не утруждайтесь, таким способом вы меня все равно не остановите, – заявил Мейсон ничего не выражающим тоном. – Есть и другие люди, которым известно то, что известно мне. И они знают, где я сейчас нахожусь и с какой целью.
Губы Белтера нервно скривились:
– Ваша проблема в том, что вы все время повторяете одно и то же. Я все это уже слышал. Ловить вам здесь больше нечего. Если вы думаете, что я испугаюсь угроз какого-то дешевого адвокатишки-шантажиста, то сильно ошибаетесь. У вас на меня ничего нет. Последний раз говорю: убирайтесь вон из моего дома!
Мейсон развернулся на каблуках:
– Хорошо, я уйду. Я сказал вам все, что собирался сказать.
– По крайней мере, дважды, – саркастически заметил Джордж Белтер, когда Мейсон оказался у самой двери. – А кое-что даже трижды.
Глава 5
Ева Белтер сидела в кабинете Перри Мейсона и тихо всхлипывала, то и дело утирая слезы платочком.
Перри Мейсон снял пиджак и устроился в своем кресле за письменным столом. Он смотрел на женщину недоверчиво и без тени сочувствия.
– Вы не должны были этого делать, – сказала она между всхлипами.
– Откуда я мог знать? – спросил Перри Мейсон.
– Он абсолютно безжалостный человек.
Мейсон кивнул.
– Я тоже могу быть безжалостным, – заметил он.
– Почему вы не дали объявление в «Экземинер»?
– Они потребовали слишком много денег. Похоже, они вообразили, что я – Санта-Клаус.
– Они знают, что это важное дело, многое поставлено на кон.
Мейсон продолжал молчать.
Женщина еще какое-то время плакала, потом подняла глаза на Перри Мейсона и уставилась на него взглядом,
