не помню, чтобы говорил тебе кличку собаки, – остановившись в центре гостиной, резко оглядываюсь, хмуро взирая на девчонку, склонившуюся над псом. С безмятежным выражением лица она почесывает лохматый бок моего Балто, а блохастый предатель даже не пытается пойти за мной следом.
– Неужели угадала? – спрашивает Снежинка, подняв голову. – Ему подходит, – добавляет, расплываясь в довольной улыбке.
– Собачий корм в кухне, в ящике, над мойкой, – сообщаю я. – Постарайся не перебить всю посуду, Снежинка. Ее осталось и так мало.
– Не собираюсь я ничего бить, – возмущенно летит мне в спину. – И я не Снежинка, а Адалин. Хотелось бы и твое имя узнать.
– Оно написано прямо на тебе, Снежинка, – ухмыляюсь я, не оглядываясь.
Очередная проверка? Все еще сомневается насчет вора-домушника? Она действительно считает меня настолько одноклеточным? Я не конченный идиот, чтобы подсунуть свои семейные фото, но упустить из внимания халат с чужим именем.
– И, да, Снежинка, – замедлившись на середине лестничного пролета, как бы невзначай бросаю я. – Уверен, что ты очень хотела спросить, но так и не осмелилась, – делаю многозначительную паузу, затылком ощущая сверлящий взгляд. – Ружье все еще в доме, – запускаю ответную пулю. – Это так, для твоей новостной статистики.
Поднявшись в спальню, освещаю себе путь через разбросанное женское шмотье, замечая раскрытый неразобранный чемодан на кровати. Моя спортивная сумка, с которой я приехал, скромно стоит на стуле в самом углу. Неудивительно, что Снежинка ее не заметила. Испустив тяжелый вздох, закидываю свои пожитки на плечо и скрепя сердце, отправляюсь в смежную спальню. Не привык уступать свое место чужакам, но собирать бабское белье по всей комнате – так себе перспектива.
В первую очередь проверяю второй мобильник на наличие связи. У меня их всегда два. Один – для вызовов по работе, другой личный. Разбил я – последний, что к лучшему. Хотя сети один хрен нет, гудок не идет, интернет тут и раньше ловил только в избранных местах, а аварию вряд ли ликвидируют в ближайшие часы. В этом есть свои плюсы. По крайней мере, Сил не испоганит настроение, заваливая слезливыми сообщениями. Еще одна дурная баба на мою травмированную психику.
Утром, загружая в такси свою груду чемоданов, Сильвия чуть ли не на Библии клялась, что на этот раз точно сваливает от меня с концами, десять раз пожелала мне счастья, не забыв напомнить, какой я на самом деле гондон, угробивший ее жизнь и спустивший в унитаз лучшие годы.
Спорить бесполезно, частично Сильвия права. В дерьмовом браке дерьма хлебают и производят оба и ровно пополам.
Но это я теперь стойкий оловянный солдатик, закалённый и заматеревший, а когда она уходила впервые, я повелся, как доверчивый идиот. Переживал, искал, хотел попытаться подлатать ошметки наших отношений. Не сдавался, думал наладится, держа в голове показательный пример родителей.
У мамы был сложный характер, но без нее отец жить не смог. Наверное, бывает такая роковая любовь. Один
