тебе останется без Атенаис? Серость жизни и пустота?
Анетта поняла смысл его слов, лишь когда на подгибающихся ногах уходила из кинотеатра. Вместе с сеансом как будто закончилась вся жизнь. Великолепие и роскошь остались за обшарпанной стеной вместе с потухшим экраном. Под дверями кинозала царили лишь мрак, повседневная рутина и уродливость загаженных городов. Куда делась сказка? Кругом угрюмые кварталы, бледные неоновые вывески, безобразные лица встречных. Человеческий мир стал похож на ад. Захотелось взять нож и всех перерезать, как Октавия пыталась зарезать ангела, а потом себя. Теперь ее можно было понять.
В детстве Анетта читала сказки о людях, которые побывали в стране фей, пообщались там с волшебными существами, а затем вернулись назад в смертный мир и поняли, что жить в нем они больше уже не могут. Как можно жить среди людей, если побывал в обществе фей!
Анетта шла по знакомым улицам, которые обратились вдруг в клоаку мерзостей. Людские массы кругом выглядели отвратительно, как толпы бесов. Хотелось назад в кинотеатр, пусть даже ценой жизни. Назад к Атенаис и ее поразительному миру императоров и падших ангелов.
Анетту сильно рвало, хотя ни поп-корн, ни воздушную вату в кинотеатре она не ела. Девушка привалилась к стене какого-то магазинчика. Рвота, оставшаяся на асфальте, напоминала кровавую лужу, в которой что-то шевелилось. Со стороны могло показаться, что она выплюнула собственные кишки. Все действие напоминало кошмарный сон.
– Даже если люди возвращаются из мира фей со щедрыми дарами, они все равно лезут в петлю, потому что их тянет назад к феям! – напевал хор детских голосов за углом зловещую считалочку. – А назад пути нет!
Что значит нет? Путь назад в кинотеатр был. Нужно лишь достать денег на билет. Анетта вдруг поняла наркоманов, которые способны убить за дозу при ломке. Не хватило бы у нее сейчас мелочи на покупку билета на сеанс, и она бы точно кого-то убила, чтобы отнять деньги. Фильм свел ее ума? В нем использовано что-то гипнотическое, что действует на публику, как наркотик? Какой-то психиатрический синдром или коварное смешение двадцать пятого кадра с ангельской философией? Все это ударило ей в мозги, как сильное наркотическое средство.
– Не ходи к феям в гости даже один раз, если не хочешь, чтобы твоя душа осталась у них в когтях навсегда, – продолжали петь за углом. – Телу без души осталась лишь петля. Поэтому те, кто ушли из царства фей, уходят и из жизни. Если только не найдется путь назад. Но двери обычно затворены. Узкая щель открывается лишь раз за века, с приходом крылатого божества.
Интонации становились то насмешливыми, то угрожающими. Такое чувство, что поют не дети, а монстры, имитирующие детские голоса. Анетта глянула за угол. Там водили хоровод детские фигуры. В темноте в отдалении от фонаря они казались призрачными. Сегодня не Хэллоуин, но они в костюмах с крыльями и рогами. Проказники, одним словом! Один из детей глянул в упор на Анетту. Он ее видел, хоть она и пряталась за углом. Глаза и усмешка были у него совсем
