все подряд, как золотистые насекомые. Миг, и они потянулись к лицу Анетты, случайно задели круто завитый локон, и он отрезанным соскользнул ей на рукав. Анетта брезгливо стряхнула его. Надо же, когти Сиалас действительно острее хорошо заточенных ножей. А само оно настолько роскошно, что квартира от его присутствия стала казаться царской пирамидой.
Почему-то рядом с ним было сложно дышать, и ощущался жар, как из распахнутой духовки, где что-то подгорело.
– Время пришло! – голос Сиалас звенел, как металл.
– Для фильма? – она заметила, что телевизор сам включился, демонстрируя уже знакомые кадры о восстании и падении ангелов.
– Для воплощения!
– Что? – Анетта не поняла, а когти Сиалас уже играли ее сережками. Что если сейчас они рванут их из ушей, раздирая мочки? Сопротивляться им то же самое, что опустить руки в мясорубку. Анетта приготовилась терпеть боль, но существо вдруг вкрадчиво предложило:
– Хочешь побывать на месте Атенаис?
– То есть стать звездой?
– Что-то вроде того.
– Это было бы круто.
– Но это будет стоить очень дорого.
– Ты предлагаешь мне сделку?
Наступило долгое молчание. Что если все это происходит во сне? Не бывает чудовищ, которые приходят к тебе домой, даже сползя с экрана телевизора, чтобы предложить сногсшибательную карьеру. Анетта боялась не монстра, а того, что его предложение окажется обманкой. Чтобы раскрутить старлетку в знаменитость потребуется не страшила из фильма, а влиятельный покровитель из реального мира.
– Если ты искала выгодных знакомых, то ты их нашла, – когти Сиалас погладили ее щеку, слегка оцарапав, но прикосновение оказалось приятным, будто горячие лучи тропического солнца касаются кожи.
Сделка тоже обещала быть приятной. Нужно лишь расспросить его подробнее о цене, но многопарный взгляд Сиалас уже проник ей в мозг, сообщая, что с нее не потребуют ни вступления в секту, ни торговли наркотиками, ни шпионажа, как с обычных никчемных звезд. Лишь немного крови.
– Но это будет совсем не больно, – Сиалас обняло ее всеми своими конечностями, а на экране загасающего телевизора все еще вертелись кадры падения и восстания грандиозных крылатых армий Алаис.
– Я хочу быть ею, – только и подумала вслух Анетта, когда золотые когти до боли врезались в ее грудь, чертя на плоти какие-то символы.
– И ты будешь! – пообещало Сиалас. – Но не навечно.
Что бы это могло значить? Не навечно! Хотя какая разница? Вечно она и не проживет. Анетта не поняла, почему разноцветные пары глаз так лукаво сощурились, но все равно кивнула.
Черные пески
Египет, пустыни
Сэм проснулся в темноте палатки. Ощущение того, что кто-то позвал его по имени, было очень четким. Шипящий окрик все еще
