вошли в сад, и бабушка указала ей на один из стульев, расставленных под акациями. Панепаэль присела, озираясь вокруг и восхищаясь красотой этого места.
Ей очень повезло увидеть сад в цвету, во всем его великолепии, когда буйство красок перемешивается и усиливается запахами, издаваемыми травами и цветами. Ей даже показалось, что она на какое-то время перестала дышать, чтобы своим дыханием не изменить эту тонкую чувственную атмосферу.
Бабушка пошла в дом, а Панепаэль так и осталась сидеть в этом райском уголке, чувствуя себя в полной безопасности. Но любопытство возобладало над спокойствием, и девочка вошла в дом.
Она увидела бабушку, сидевшую у окна и рассматривающую колоду карт, которая не так давно принадлежала Панепаэль.
– Откуда они у тебя? – она внимательно посмотрела на девочку, указывая на карты.
– Вы мне их дали, – и, немного подумав, добавила: – Но не сейчас, а тогда, в будущем.
Таймерл смотрела на девочку в недоумении, а она, не в силах сдерживать слезы обиды и волнения, просто расплакалась, как делает большинство детей в схожих ситуациях.
– Странно, очень странно, – задумчиво сказала бабушка и продолжила: – Это колода, которая принадлежала моей матери. Она подарила ее мне на восемнадцатилетие. Как раз в этот год был построен новый дом, там, за озером.
Мать и отец переехали туда, а я осталась здесь. Мать наказала мне, чтобы эти карты всегда были при мне, давая совет и поддержку в трудную минуту.
– Подождите, – перебила ее девочка, но ведь то, о чем вы рассказали, произошло две тысячи лет назад от того времени, когда я встретилась с вами и получила эту колоду.
– И что?
– Получается, что вам больше двух тысяч лет?
– И как я выгляжу там, в будущем? – с интересом спросила Таймерл.
– Так же, как выглядите сейчас, – не зная, как правильно ответить, сказала девочка.
– Ну, значит, я хорошо сохранилась, – с улыбкой ответила бабушка и протянула колоду, – возьми, ведь это твое.
Панепаэль спустилась вместе с бабушкой на кухню, чтобы немного перекусить. Сендвич, вода – вот все, что удалось им обнаружить на кухне. Явно бабушка была не специалистом по готовке, а кухарки почему-то не было видно.
«Что ж, – подумала девочка, – и через две тысячи лет бабушка так же не любила готовить».
Сверху раздался шум и голоса, и они, не закончив трапезу, вынуждены были подняться наверх.
Там, у окна гостиной, они увидели две знакомые фигуры – принцессы Эллин и принца Альбериха. Тело Альбериха вздрагивало, и Панепаэль поняла, что он плачет. Эллин, как могла, успокаивала своего расстроенного супруга.
– Сначала мать, теперь отец? – донесся голос принца.
– Тише, успокойся, – это Эллин успокаивала Альбериха, гладя его по голове.
Таймерл вздохнула и сказала на ухо девочке:
– Иногда он больше ребенок,
