где, где… Где достал – там больше нету.
– Да, Лэс, кстати, мы Скутера повязали, – сообщил Мендоза, включив компьютер.
– Какого Скутера? Того, что про рыбу пел?
Пальцы Луиса на секунду замерли над клавиатурой:
– Ты о каком Скутере говоришь?
– Я, кажется, понял о каком, – Эрик повертел в руках сирену. – Сейчас объясню.
Он набрал полные легкие воздуха и на выдохе, отсылая всех в немецкому ретро-шлягеру, проорал:
– How much is the fish?!
Работавшие в соседнем помещении федералы изумленно переглянулись, услышав вопль, и один из них моментально поставил диагноз:
– Совсем рехнулись.
Спецкоманда же ФБР задыхалась от хохота, когда на столе у Лэса зазвонил телефон и положил конец веселью.
– Все, я понял о каком Скутере идет речь. О том, который аудиопиратством занимался, – он снял трубку. – Роделло.
– Роделло? – уточнил уже ставший знакомым сухой мужской голос. – Ну привет, Роделло. Узнаешь?
– Нет, не узнаю.
– Узнаешь, – интонации были уверенными. – А помнишь, сколько осталось?
– Чего осталось?
– Значит, помнишь. Три года, 5 месяцев и 28 дней. Жди, Роделло.
Гудки… Лэс положил трубку.
– Опять этот недоумок персонального пользования? – Эрик накрыл коробку крышкой и запихнул ее куда-то в угол за свой стол. – Он и вчера звонил. Повезло ему, что Луис ответил, а не я…
– Что поделать, – вздохнул Лэсли. – Он обещал это делать каждый день вплоть до конца, так называемого, срока.
Преступник, регулярно звонивший федералу вот уже в течение года и напоминавший, сколько осталось до истечения заключения, в меру своего помутнившегося рассудка не понимал, что сидит не в тюрьме, а в психушке для уголовников. И совсем бы он удивился, если бы осознал, что срок его закончится только с приходом его же смерти.
– Ты что, так и собираешься его слушать до тех пор, пока он не помрет? – Вик занял свое рабочее место и принялся рыться в бумагах.
– А я ничего поделать не могу, – развел Роделло руками. – Он считается хорошим послушным пациентом, и пользоваться телефоном ему не запрещено. А дежурным надоело отвечать, что меня нет, поэтому я с ним каждый день и беседую. Врачи говорят, что ему надо с кем-то разговаривать, чтобы у него психика еще больше не повредилась.
– Психика? Разговаривать? – фыркнул Эрик. – Пускай с другими шизиками, такими же, как и он, разговаривает. И вообще. Когда он у себя там, в госпитале, будучи сам врачом, вроде как адекватным и нормальным, несмертельно больным пациентам кислород перекрывал, никто даже и не догадался проверить его психику. Зря ты, Лэс, не даешь мне с ним побеседовать. Я б ему мозги быстро вправил… Несмотря на полное отсутствие медицинского диплома.
– Ну ладно, ладно, он все равно своих угроз не выполнит, – с примирительным
