style="font-size:15px;"> – Кажется, я натёрла мозоль.
Они остановились возле небольшого источника, бьющего прямо из скалы, умылись и присели на тёплые камни. Поток людей всё двигался и двигался наверх.
– Фью-и, – просвистел кто-то неподалёку.
Молодые люди обернулись, увидели тёмный сгорбленный силуэт, затаившийся в тени.
– Фрукты из Звенящего Сада! – проскрипел старческий голос.
Ян вытер мокрый лоб:
– Настоящие, и только у вас?
– А как же, – ответила старуха и вышла из тени. Её кожа, бронзовая, высохшая на солнце, собралась в складки. Во рту блеснул серебряный зуб. – Я зря не болтаю. Нужно, так попробуйте.
Она скрылась в тени и через минуту появилась с маленькой плетённой из бересты шкатулкой.
– Что это?
– А вы понюхайте.
Торговка открыла крышку. Из шкатулки полился терпкий аромат трав, сладковато-горький запах ягод.
– А теперь возьмите по одной.
Путешественники переглянулись.
Ян пожал плечами и засунул чёрную ягоду в рот. Его глаза округлились.
В голове застучали барабаны, завыл дудук, и колючие голоса старух задорно подхватили какой-то древний мотив.
– Что-то из фольклора, – пробормотал бродяга. Он обернулся на Дину: она стояла закрыв глаза, жуя суховатую ягодку и медленно покачиваясь.
– Пять раз Сады впускали меня к себе, – прошептала старуха. – И теперь весь полуостров поёт песни, которые я когда-то сочинила.
Ян протянул руку, чтобы взять ещё ягоду, но торговка быстро захлопнула шкатулку:
– Хорошего понемногу. Сначала заплатите за те, что съели.
– Заплатить? Но вы сказали, что они бесплатные.
– Я сказала, что они настоящие, вьюноша. Это вам не фруктовый рынок, где можно всё попробовать. Каждая ягодка на вес золота. Так что платите, пока я не начала кричать «Воры!».
– Это шантаж, бабуля, – Ян побледнел и погрозил ей пальцем. – Вы ведёте себя очень нехорошо.
– Заплатите за ягоды, – она подмигнула. – И я покажу короткую тропу до Садов. Она опаснее и круче, но ведёт прямо к тайному месту.
Старуха кивнула головой в сторону толпы.
– Этих балбесов водят за нос. Они бродят по каньону по одной и той же проторенной дорожке. Проводники втюхивают им незрелую шелковицу, лишают сна на несколько дней или заставляют дышать так часто, что у них начинает кружиться голова.
Она сплюнула и вытаращила жёлтые глаза.
– После такого и Сады увидишь, и чёрта лысого, – торговка едко расхохоталась, огляделась по сторонам. – Но всякий умник знает: хочешь найти ту единственную песню, иди тропой, которой ещё никто не ходил.
Ян сложил руки на груди:
– Ничего мы не заплатим. Небось, держите нас за таких же балбесов.
Старуха хищно
