и повернул руль. Машину затрясло и стало покачивать, как корабль на волнах. Водитель ворчал себе под нос, что природа природой, а вот дороги здесь не сравнятся с московскими. Федеральные трассы, конечно, хорошие, а вот дороги местного значения!..
Тут под днищем что-то лязгнуло, и Михаил сразу же нажал на тормоз. Заглушив двигатель, он выскочил из кабины, встал на колени и заглянул куда-то за передние колеса.
– Кажется, приехали. – Гуров вздохнул и тоже полез наружу.
Спина и зад Михаила торчали из-под машины, голос его звучал глухо и расстроенно. Он поносил дешевые запчасти для машин и кривые руки тех горе-мастеров, которые делали последнее техническое обслуживание этой «Волги».
– Что там? – строго, входя в роль, определенную ему Гуровым, спросил у водителя Седов.
– Да хреново, вот чего! – выбираясь из-под машины и отряхивая колени, недовольно ответил Спирин. – Сварка нужна. Защита картера отвалилась. Если тронемся, то в землю упремся. Вообще все вывернем!
– Как же ты так, Спирин? – начал отчитывать водителя капитан. – Следить надо за машиной, посматривать под нее иногда.
– Стоп, ребята. – Гуров поднял руку. – Сейчас упреками мы ничего не добьемся. А защита вещь такая, что болты в ней отвернуться могут за два часа.
– Там два передних срезало, – обиженно поддакнул Михаил. – По самые головки.
– Сиди-ка ты, дружок, возле машины, – распорядился Гуров и посмотрел в сторону леска, куда уходила грунтовая дорога. – А мы с капитаном сходим за помощью. Мне кажется, что там виднеется населенный пункт.
– Село, – подтвердил водитель. – Алексеевское. Я указатель видел, когда мы по трассе проезжали.
Гуров зашагал по дороге. Он подумал, что они с Седовым выглядят довольно забавно. Выйдут к селу из леса двое в полицейской форме. Один – с погонами капитана, а второй – аж полковника. Да и в лесу встретиться с ними будет, мягко говоря, необычно. Однако иного выхода не было.
Гуров быстро шел по опушке, выговаривая Седову за неуместные замечания в адрес водителя:
– Ты, Алексей, зачем стал упрекать Михаила? Ты его знаешь как исключительно нерадивого человека? К нему уже были серьезные замечания?
– Нет, я его не знаю. В том смысле, что никогда с ним не ездил и нареканий в его адрес не слышал. Если бы они были, то его сняли бы с такой машины и пересадили на патрульный «уазик».
– Вот! – Гуров поднял указательный палец. – Ты его не знаешь, а обвинения уже навешиваешь. Ведь защита картера и вправду могла отвалиться в самый неподходящий момент. Думаешь, что у Михаила есть возможность каждое утро или вечер загонять машину на эстакаду и осматривать? Я очень в этом сомневаюсь. Так что, Леша, давай избавляться от начальственного гонора, пока не поздно. Объявлять о вине человеку нужно лишь в том случае, когда она доказана. Очень неприятная это штука – необоснованные обвинения. Не стимулируют они добросовестный труд.
