стали рушиться перекрытия и кровля. 57 сотрудников управления погибли. Сгорели важнейшие документы.
Сейчас ничто не напоминало о той трагедии. Новенькое здание на Соколовой улице, обязательные ели вдоль фасада. Возле внутреннего поста полковника Гурова ждал молоденький худощавый капитан в очках. Он старательно шмыгал носом, потным от волнения.
– Здравия желаю, товарищ полковник! – бодро приветствовал Гурова капитан. – Мы вас ждем. Проходите, я провожу вас.
– Да? И куда? – демократично пожимая руку капитану, осведомился Гуров.
– К заму по оперативной работе, а потом в ваш кабинет. Мы вам выделили помещение для работы. Там есть все необходимое: и диван, и стол, и компьютер. Вай-фай!..
– Я не понял, молодой человек, – заявил Гуров, остановившись на лестнице и повернувшись к капитану, сопровождающему его. – А почему вы перечисление содержимого кабинета начали именно с дивана?
Капитан замешкался и забегал глазами.
– Просто так, случайно получилось.
– Как вас зовут?
– Капитан Седов! Алексей.
– Так вот, капитан Седов Алексей, если вы полагаете, что я приехал сидеть или лежать, тем более в отдельном кабинете на диване, то глубоко заблуждаетесь, – строго сказал Гуров. – Мне предстоит много бегать. Вместе со мной этим займутся и сотрудники той части вашего управления, которую я приехал проверять.
– Виноват, товарищ полковник!
– Во-вторых, я не терплю словосочетания «товарищ полковник». Оно отдает какой-то пошлятиной, не совмещается у меня ни в жизни, ни в голове. Понятно? Либо «господин полковник», либо Лев Иванович.
– Понял. – Капитан немного помялся и улыбнулся. – Честно говоря, я просто забыл, из головы выскочило. Про это меня уже предупреждали те люди, которые вас хорошо знают.
– И много здесь таких? – Гуров хмыкнул.
– Не знаю, но про вас легенды рассказывают. Как же, сам Лев Иванович Гуров приехал!
– Слушай, Леша, а чем ты тут занимаешься? Я имею в виду управление.
– Я в хозяйственной службе, – ответил капитан и смутился. – Вот мы и пришли.
Лев Иванович не стал дожидаться, когда услужливый сопровождающий откроет перед ним дверь, и толкнул ее сам. Ему не хотелось оскорблять офицера, делать из него лакея.
Молодой седовласый подполковник – заместитель по оперативной работе – выглядел так, как ему и было положено: сухощавым, усталым, недовольным и не особенно выспавшимся. Это Гурову понравилось, потому что соответствовало профилю работы и образу человека, выполняющего ее.
Подполковник Рогозин, как это следовало из надписи на табличке, прикрепленной к двери, вышел из-за стола и протянул руку представителю главка.
– Рад вашему приезду, Лев Иванович, – чуть улыбнувшись, произнес он. – Прошу присаживаться.
– А чего это вы рады? – ворчливо
