это? – спросил Камохин.
– Китайские лягушки, – ответил биолог. – Наверное, они что-то собой символизируют, но что именно, я не знаю.
– «Лягушка в своей луже большую часть дня квакает от ощущения радости жизни и хвалит меня в этой квакающей радости за то, что имеет жизнь», – произнес, повернувшись в их сторону, Генрих Зунн. – Это слова штирийского мистика Якова Лорбера.
Камохин подкинул лягушек на ладони, как монеты, которые должны бы были звякнуть, если бы дело происходило не в аномальной зоне, а на обычной земле. Стрелок выгнул губы и посмотрел на Осипова, надеясь, что хотя бы он объяснит ему, что все это значит. Осипов пожал плечами и едва заметно качнул головой.
– Ну, ладно, – произнес беззвучно Камохин и ссыпал лягушек в карман.
К тому, что многое из того, что происходит вокруг, не имеет никакого смысла, а следовательно, пытаться докопаться до него – только попусту тратить время, он тоже успел привыкнуть. Некоторые вещи следовало принимать такими, какие они есть, не пытаясь понять и не задавая вопросов. Достаточно принять эту максиму – и все становится гораздо проще. Особенно в аномальной зоне. Так, например, если кто-то говорит «раз», то сей факт вовсе не означает, что за этим последует «два». Более того, любой ответ, даже самый нелогичный и несуразный, в данной ситуации будет неверен. Какое бы число вы ни рассчитывали услышать после пресловутого «раз», скорее всего, это будет не оно. Попробуйте это понять, и вывих мозга вам гарантирован.
– Там лягушек раздают, – сообщил Камохин Брейгелю, кивнув в сторону ученых.
– Да ты что! – обрадовался Брейгель и поспешил к раздаче.
Камохин посмотрел ему вслед и удрученно покачал головой.
– А ты, часом, не знаешь, для чего нужны лягушки? – спросил он у молодого аборигена по имени Ксавьер.
Тот широко улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– А что насчет Времени Сновидений? – продолжал допытываться Камохин.
– Я там никогда не был, – прожужжал через окоторо Ксавьер.
Ответ был исчерпывающий.
– Ладно, – кивнул Камохин. – Тогда научи меня, как это ты так ловко управляешься с окоторо без рук.
Ксавьер вывернул наружу широкие губы и показал, как нужно прижимать ими окоторо к зубам. Все было не так уж сложно, и после нескольких попыток у Камохина получилось удерживать окоторо без помощи рук и даже издавать вполне членораздельные звуки. В этом был большой плюс, поскольку рука, постоянно занятая окоторо, лишала человека возможности делать ею что-либо другое. А уронив окоторо, сразу станешь немым.
Дождь снаружи не утихал. Казалось, вся вода, что была на небесах, должна была сегодня пролиться на скалу Улуру. Под ногами уже змеились не тоненькие ниточки, а широкие ленты воды, которая целеустремленно бежала в глубь расщелины. Куда, как полагали квестеры, и они должны были податься. Однако Зунн продолжал набивать свой кофр предметами из ящиков, как будто вознамерился взять с собой хотя бы по одному экземпляру всего, что в них находилось. Время от времени он знаком подзывал одного из подручных и показывал
