что за человек. Дачи и машины меняет, как шапки.
А Андрей сбежал с лестницы и сел в машину. И когда он уже влился в проезжающий поток, у него зазвонил телефон. Он достал аппарат из кармана:
– Да, слушаю.
– Виктор Николаевич. Зяму взяли… алло
Андрей молчал, тяжело дыша. Зяма – это был Зямин, Семен Трофимович, надзиратель в «Лефортове», и ему было поручено убить Кирдина.
– Когда? – едва внятно проговорил Андрей в мембрану.
– Только что мне малява пришла из крытки. Наверное, уже часа два, как присел.
– Хорошо… Ничего не предпринимай, – и Андрей, с застывшим взглядом стал убирать телефон в карман.
Он никогда не поддавался страху, но сейчас ему стало жутко. И, закуривая, он сам видел, как дрожат в руке зажигалка и сигарета.
– Только без паники, – бормотал он, двигаясь в потоке. – Только без паники.
На следующий день Зямин получил от жены посылку, прямо из ее рук. И ночью тихо умер на своих нарах.
Утром Андрею позвонила Ольга.
– Что случилось, Витя? – говорила женщина и голос ее даже по телефону звучал взволновано. – Ко мне приходил следователь. Он спрашивал про тебя. Ты когда приедешь?
– Кто он?
– Что?
– Кто этот следователь? Как его звать?
– Что?
– Ну, он же представился тебе?
– Ну да.
– Кто он? Господи, умеешь ты говорить внятно!
– Не злись, – голос Ольги уже дрожал. – Это следователь прокуратуры по особо важным делам Никитин Константин… Дальше не помню. Он приходил не один. Витя, что…
Но ответом Ольги были звонки отбоя.
– Так, «Валет», ты меня достал, – сказал Андрей, пряча телефон в карман…
Маша Никитина, учившаяся в четвертом классе «Б» 78 московской школы, вышла в школьный двор вместе с одноклассниками. Прошло уже три года, как она лишилась матери, умершей при невыясненных обстоятельствах в больнице, где лечилась от бронхита. Девочка рано повзрослела и очень старалась стать для отца хозяйкой дома.
Ребятишки не спешили домой, взмахивали рюкзаками, гонялись друг за другом. Но девочка не ввязывалась в игру, а побежала вместе с подружкой к остановке. Тут от толпы проходивших мимо людей отделились двое крепких мужчин, схватили ее, подружки прямо в лицо брызнули нервно паралитическим газом из баллончика. Люди вокруг отшатнулись, а неизвестные, затолкнув девочку в синий «БМВ», умчались по свободному от движения переулку.
В милицию сообщили о происшествии только спустя двадцать минут, а через полчаса на рабочем столе следователя по особо важным делам городской прокуратуры Никитина зазвонил телефон.
– Слушай меня, мусор, – говорил явно измененный голос. – Твоя дочь у нас, и ты ее получишь мертвой, если мы не договоримся.
– Кто ты? – Никитин еще не вник во весь ужас сказанного и говорил резко.
– Не задавай детских вопросов. Ты должен уничтожить уголовное дело Кирдина. Допер?
– Но…
– К
