прозвучал мелодичный звон; он доносился откуда-то издалека. Но теперь он был тихим и унылым.
Однако приятно взволнованный Коповский, погруженный в радостные мысли, его не услышал.
Глава 4. Три могилы
Глеб смотрел на экран электронного металлоискателя собственной конструкции и тихо ругался сквозь сжатые зубы.
Прибор показывал и вовсе невероятное – по его данным выходило, что возвышенность, где находились Три Могилы, сплошь состоит из металла. В наушниках звучал даже не зуммер, а сплошной вой, будто рядом находилась взбесившаяся волчья стая.
– Блин!
Глеб в раздражении сорвал наушники и швырнул их на землю.
– Или схема накрылась, или здесь наблюдается магнитная аномалия огромной мощности, – сказал он, беспомощно разводя руками. – Но почему в таком случае компас никак не реагирует? Не понимаю…
– Говорил я тебе, что в нашем деле гораздо важнее интуиция, нежели всякие электронные штучки, – снисходительно улыбнулся отец.
– Но до этого прибор работал, как часы! Ты не можешь это отрицать.
– Работал. А теперь сдох.
– Техника…
Отец с пренебрежением поморщился.
Николай Данилович любил работать по старинке и на увлечение сына различными техническими приспособлениями, которые были призваны помогать в поисках кладов, смотрел как на юношескую блажь.
– Да ну тебя! – обиделся Глеб.
Он пребывал в полной уверенности, что прибор тут ни при чем. Это была его последняя разработка, построенная по принципиально новой методике и с применением самых современных комплектующих и электронных схем.
Прибор не только фиксировал наличие металлических предметов на большой глубине, но и мог их классифицировать. Глеб гордился своим изобретением и в душе сожалел, что не может его запатентовать.
Увы, психология потомственного кладоискателя не позволяла ему дать в руки конкурентов столь совершенную технику.
– Не психуй, – примирительно сказал отец. – Все уладится. Сделаем наше дело если не мытьем, так катаньем. Уж поверь мне. Карта не соврала, это точно. Есть у меня такое предчувствие. Все, шабаш. Пойдем ужинать…
Глеб выключил прибор, уложил его в футляр и уныло поплелся вслед за отцом к палатке, которую они поставили в укромном месте – чтобы ее нельзя было заметить ни с какой стороны. Сверху палатка была замаскирована травой и ветками.
Отец готовил суп из тушенки. Рыбы, наловленной Глебом на утренней зорьке, на уху не хватало, поэтому ее зажарили. Вместо хлеба у них были пресные лепешки. А в чай они добавляли листья дикой смородины и еще какие-то травки; в этом хорошо смыслил отец.
Очаг у них тоже был особенный.
Его сложили из дикого камня, – с таким расчетом, чтобы и ночью нельзя было увидеть огонь – а трубу вывели подальше, в кустарник, который
