style="font-size:15px;"> Хотя консул успокаивал граждан, обещал принятие охранительных мер и призывал успокоиться и не бояться новых заговоров, страх не оставлял сердца римлян. Всё имело основание, так как в городе оставались сообщники Катилины, они притаились и ждут нового приказа главаря. А имена их до сих пор неизвестны! На улицах редко слышались радостные возгласы, не устраивались торжества и публичные развлечения, прекратились показы спектаклей в театре и цирковые представления. Римляне посещали храмы, совершали жертвы и молили богов о защите их жизни и покровительстве Риму. А на другой день люди опять обращали взоры к консулу Марку Цицерону, гаранту законности и порядка…
Оказавшись под надёжной защитой вооружённых наёмников Гая Манлия, Катилина продолжил подготовку к захвату Рима. Он отправлял тайных гонцов с письмами к влиятельным сенаторам, где подробно объяснял своё участие в подготовке мятежа. Ссылался на то, что Цицерон оговорил его, а он не желал зла римскому народу и теперь вынужден защищать своё доброе имя. В каждом письме Катилина писал о своих намерениях настолько открыто и бесстыдно, что сомневаться в его преступлении не приходилось. Знал бы он, что люди, которым приносили его воззвания, остерегались даже брать, словно некую заразную вещь, и немедленно отсылали их с рабами к консулу. И консул, обнаружив, что среди сенаторов мало осталось сочувствующих Катилине, повёл себя чрезвычайно решительно.
Отдельным эдиктом объявил жителям Рима об установлении нового порядка в городе. Призвал молодёжь в особый отряд патриотов, нацеленных на ликвидацию скрытных врагов отечества, распорядился вооружить из казённого арсенала, назначив своего командира. Поручил оберегать жилые дома от поджогов и грабежей, организовал охрану храмов и общественных зданий и порядка на улицах, днём и по ночам. Позже выступил перед народом:
– С этого дня у вас есть защитники. Они добровольно взяли в руки оружие, чтобы отражать любые нападки врага не оставляя города, находясь среди вас. Молитесь, квириты, за здоровье ваших защитников и верьте моим словам: положение преступных сообщников Катилины безнадёжно!
Но из Этрурии приходили тревожные сообщения. Катилина отказался от повиновения представителям законной власти Рима, объявив себя консулом с диктаторскими полномочиями. Издал первый свой эдикт: «Я отменяю действующую власть в Римской республике», заявив, что для обеспечения уже своих «законных» прав скоро войдёт в Рим. И войско у него оказалось достаточно многочисленное, поскольку он подстрекал к возмущению жителей Этрурии, недовольных безземельем, бедностью и преступными действиями наместников.
Цицерон не сообщал гражданам о реальной опасности, своих тревогах, но думал, как предотвратить катастрофу. Он понимал, что притаившиеся в городе заговорщики скоро проявят себя, едва узнают о подходе к городу наёмников Катилины, нанесут удар неожиданно.
Но
