чувств, будто усилие духа вызвало его появление.
– Часто, очень часто, – сказала она, – но все выглядит гораздо мрачнее, когда это вы мне показываете!
Селден ничего не ответил на это восклицание, и некоторое время они сидели безмолвно, но что-то пульсировало между ними при полном спокойствии вокруг.
Внезапно Лили накинулась на него с горячностью.
– Зачем вы это делаете? – закричала она. – Почему все ценности, которые я выбрала, вы принижаете и заставляете меня их ненавидеть, если сами ничего не можете предложить взамен?
Ее слова пробудили Селдена от задумчивости. Он и сам не знал, зачем завел разговор так далеко. Ничего подобного он себе не представлял, воображая полдень, проведенный с мисс Барт. Но это был один из тех моментов, когда никто, казалось, не говорил намеренно, когда внутренний голос каждого взывал к другому из невыразимых глубин чувства.
– Нет, у меня нет ничего, чтобы дать вам взамен, – сказал он, повернувшись к ней. – Но если бы было, то я все отдал бы вам, вы и сами знаете.
Она встретила эту резкую отповедь еще более неожиданно, чем он произнес эти слова, – закрыв лицо руками, но он успел заметить, что она всхлипнула.
Всего на мгновение, поскольку, когда он наклонился к ней и отвел ее руки, жестом скорее серьезным, чем страстным, он увидел лицо умиротворенное, а не искаженное эмоциями и сказал себе, довольно жестоко, что даже плач ее был притворством.
Мысль эта придала степенности его тону, когда он спросил, разрываясь между жалостью и иронией:
– Разве это не естественно, что я пытаюсь принизить все то, чего не могу вам предложить?
Ее лицо просветлело, и она отдернула руки, но не кокетливо, а словно отказываясь от чего-то, на что не имела права.
– Но вы принизили меня, разве не так, – ответила она нежно, – будучи убеждены в том, что это единственное, что меня заботит?
Селден чуть не взорвался, но это был последний всплеск эгоизма. Он ответил почти сразу, ответил просто:
– Но вас же это заботит? И никакие мои желания ничего не могут изменить.
Он настолько не осознавал, как далеко зашел, что даже почувствовал отчетливое разочарование, когда она обратила к нему лицо, искрящееся насмешкой.
– Ага! – воскликнула она. – Несмотря на все ваши красивые слова, вы на самом деле такой же большой трус, как и я, потому что вы бы их не сказали, если бы не были уверены в моем ответе.
И в потрясении от этой остроумной отповеди колеблющиеся намерения Селдена кристаллизовались.
– Я не был уверен, что вы так ответите, – сказал он тихо, – и, справедливости ради, полагаю, что вы тоже.
Теперь настала ее очередь посмотреть на него с удивлением, и через мгновение она выпалила:
– Вы хотите жениться на мне?
Он расхохотался:
– Нет, не хочу, но, возможно, должен, если вы хотите этого.
– Вот именно, вы так уверены во мне, что можете развлекать себя экспериментами.
