потом – так и помру. И блюешь, и харкаешь, и встать не можешь. А ничего, отлежался. Ден с десяток в голове и в брюхе словно бы тролли узлы вязали, потом – ничего… Правду сказать, ты здорово сражался, будь у меня в руках обычный меч вместо большой секиры – была бы твоя победа. И когда Гуннар успел тебя так натаскать? Он ведь мне говорил – изобрази гнев, покажи свирепость, пусть парень думает, что бьется всерьез, ему – полезно… А я что, мне не трудно, раз Гуннар просит, могу и свирепость изобразить… А тут ты как кинулся на меня, как насел со своими увертками да обманками, ну, думаю, гореть старине Ингвару, как соломе в сухое лето, – словоохотливо рассказывал силач. – Думаю, изобразил на свою голову, раззадорил воина, не знаешь теперь, как унять…
– И больше он тебе ничего не говорил? – невольно заинтересовался Сьевнар.
– Больше? Нет, больше – ничего. А что еще-то?
– Про отрезанные уши, про деревянную лопату, про старую бабу в огороде…
– Какие такие уши? Какие старые бабы на лопатах? – искренне недоумевал Ингвар. Задумался, морща лоб, что-то понял и покивал сам себе. – Ты вот что, Сьевнар, не говори пока ничего, не стоит… Пусть оно мерещится, потом пройдет. Мне вот тоже, когда мачта на голову упала, чего только не мерещилось в лихорадке – и великаны прямо из волн вставали, и по небу летали красные топоры, и чудища невиданные зубами лязгали рядом, укусить норовили. Ничего, прошло, как отрезало… А я считаю, тебе сейчас первым делом – большую чару крепкого пива! И не одну, а лучше – одну за другой! Когда голова не на месте – нет средства вернее, я так считаю.
«Где-то он уже это слышал – про крепкое пиво от всех болезней!.. Ну, Косильщик, ну, выдумщик…»
Додумать не получилось. В голове без того молотки стучали, да еще ярл Хаки окончательно перебил мысли. Сьевнар не заметил, как он подошел, как возник рядом вездесущий Гуннар со смеющимися глазами. Он понял только, что Хаки Суровый хвалит его искусное владение мечом и хвалит Гуннара, сумевшего за короткий срок сделать из молодого воина отличного мечника. Столько времени сражаться на равных с неукротимым Ингваром и почти победить его – честь для любого опытного бойца. Для такого молодого, почти мальчишки – честь вдвойне.
Косильщик скромно пожимал плечами, замечая, что из плохого железа не выкуешь острый клинок. Сделать воина можно из того, у кого в жилах течет кровь драконов, иначе и пытаться не стоит. А по поводу Сьевнара Складного он, мол, сразу понял – у этого парня талант воина ничуть не меньший, чем его поэтический дар.
В порыве чувств Гуннар хлопал ученика по спине и чуть не свалил на землю.
Сьевнар был благодарен Хаки Суровому за похвалу. И почти перестал злиться на Косильщика за его розыгрыш. Понял старшего брата, заставившего его сражаться в полную силу и даже сверх сил. Гуннар – всегда себе на уме, ничего не делает просто так. «Как ребятню учат плавать? Берут и бросают в воду…»
2
Известно, Река Времен не останавливается никогда. Вроде бы все как всегда: день – ночь, лето – зима, весна – осень,
