что взял их с собой.
– Завтра отплывем, нельзя надолго нам здесь оставаться, не зря же нас отсюда Семеро гнали.
– О, братец, тебе очень идет, – Элла аккуратно взяла ожерелье, потянув его к себе посмотреть, – и жезл тоже великолепен, – она провела по нему пальцами.
– Рад, что тебе нравиться, – усмехнулся Улль, – пошли, пора собираться, завтра отплываем.
Улль поклонился волхву, звякнув ожерельем, и спросил:
– Почтенный, а это все надо все время на себе носить?
– Вовсе нет, – радостно улыбнулся жрец, – значит, конь выбрал не только с сердцем, но и умом, – и он подал ларец изукрашенный грифонами, – можешь здесь держать эти знаки, но кольцо не снимай.
– Спасибо, – облегченно вздохнул юноша, – Элисия, не подержишь? – он протянул ей ларец, снимая с себя ожерелья и вынимая из-за пояса жезл, укладывая все это в раскрытый ларец, и закрывая его плотно.
– Сам неси, я не оруженосец, – заявила при этом Эля и отдала его брату.
Улль усмехнулся, перехватил короб поудобнее и понес сам. Семеро и Арпад с Избранными шли впереди, а Близнецы шли сзади, взглядами старались впитать в себя память о этом месте, в которое уже не было для них надежды вернуться. За ними шел служка, закрывая двери храма. Вот оказались они под открытым небом. Погода стояла непривычно для этих мест хорошая, ветер был тихий, светило нежаркое северное солнце.
– Арпад, пошли вестника в гавань, что завтра поутру отплываем, – попросил Улль атамана.
– Приду в поселок, Катея туда пошлю, ему нравится общество ваших воительниц, – усмехнулся атаман, на что близнецы непонимающе переглянулись.
– Ладно, я пойду, завтра еще встретимся, – сказал Арпад и пошел в поселок со своими воинами, а Семеро и Близнецы пошли в кельи Горы. Улль нес свой ларец, аккуратно, держа его обоими руками.
– Осторожней, братец, неси свой ларец с украшениями, – посмеивалась сестра, – хорошо что не понадобилось тебе нести копья и нефритовые топоры.
– Это да, люди Арпада донесут, – ответил Улль, – жалко что тебе не дали что-нибудь красивое, или лучше тяжелое.
– Пошли, сейчас поедим, и надо спать ложиться, завтра поутру надо отплыть.
– Проходи, – сказала Эля открывая дверь в горе, и пропуская брата вперед. Быстро они прошли по коридорам к келье, и темнота не была больше препятствием для них, видели они и в темноте хорошо. Открыли келью, сестра зажгла светильники, Улль положил ларь на пол, снял куртку и шапку, Эля тоже сняла теплые вещи. В келье было натоплено. Еда стояла на столе, любимые пироги и сбитень. Близнецы ели быстро, смотрели с улыбками друг на друга, как оголодали за время испытаний. Гостей не было, так что поели без особых церемоний, провизии было много, так что и на завтра осталось.
– Эля, еще пирожок, скушай ты мой дружок, – смеялся
