смыслах. Подумай. Хорошо подумай.
– Я клянусь сражаться за тебя во всех битвах, – и мальчик поклонился ей низко, – куда бы ты меня не послала, и сражаться со всеми, – и он вытянул руки вперед с открытыми ладонями, – с кем бы не послала, до самого конца, – проговорил Волк, смотря в глаза Близнеца.
– А я принимаю твою клятву, – смотря на него расширившимися зрачками, так что ее глаза стали черными, – и тебе всегда будет место рядом со мной, и я тебя не покину, – и она правой рукой сжала плечо мальчика так, что он вздрогнул и почувствовал ожог, но не подал и вида, что ему больно.
Элисия положила опять свою правую руку ему на плечо, снимая боль, и руке мальчика просто стало тепло.
– Теперь ты на моей службе, и ты больше не можешь залезать на корабли, и делать, что тебе вздумается.
– А где мой меч? Я твой воин, и должен быть с оружием, – сказал юный воин, и смотрел преданными глазами на свою госпожу.
– А, как в сказке. Воин поклялся служить, и ведунья из озера подает ему Меч – Кладенец, скованный дактилями?
– Да, а то как же? – с серьезным лицом и кивая в подтверждение своих слов, говорит Волк, – какой я без меча воин?
– А там не говорится, что колдунья рассержена, и желает наградить юного воина подзатыльниками, что бы он не лез на корабль без спроса?
– Ну, воин совсем не согласен на подзатыльники, может, дашь хотя бы кинжал? – и Волк сделал просительное лицо, глядя на Эллу, и та рассмеялась.
Волк оглянулся на Айю, и она серьезно кивнула головой, и проговорила:
– А ты что хотел? Теперь ты ее клятвенник. Но зато ты теперь взрослый, и воин, можешь больше не брить голову.
– И я тебе приказываю, слушаться во всем Катея, а он будет тебя наставлять тебя в боевых искусствах, и уму-разуму учить, – добавила Эля.
– Хорошо, госпожа, – сказал Голова и поклонился.
Мальчик пошел с Катеем на нос корабля, а Близнецы встали на кормовой палубе рядом с Камой. Ветер гнал корабль попутным ветром, наполняя парус, Зия достала одеяла, и свободные от вахты воины утеплились, и постарались заснуть. Улль встал на нос, после посвящения он хорошо видел и вдаль, а Элла стояла на корме, помогая Зие прокладывать курс по солнцу. Вага сидел у мачты, любуясь светом горним, ему было уже гораздо лучше. Настало утро, за ночь, хотя какая ночь, все равно светло, солнце и не заходило.
– Берег вижу! – закричал Улль, показывая рукой направление.
Кама управляла судном так, что бы войти в устье Двины и не сесть на мель. Зия приказала свернуть парус и садиться на весла. Грести стали воительницы Зии, Катей пробовал возражать, но был оттерт к мачте, и возмущался уже шепотом, так что его никто не слышал.
– Долго идти до селения? – спросил Улль Зию.
– С вами хорошо говорить, ничегошеньки не знаете и не возражаете, островитяне, – смеясь, говорила Дева, держа правило ровно, – Скоро уже,
