значит решено, поешали, что заставлять всех ждать, – согласился Улль, становясь в колесницу и приглашая и Элю с собой. На площадке место нашлось, Катей хлопнул вожжами, колесница пошла с места рывком, впрочем несильным, и пошла шагом. Грифон позолоченой бронзой открывал клюв, хвост развевался, раздуваемый ветром. Колесничий помахал своему воину, вознице, которого еще вчера прислал, что бы он управлял кибиткой Близнецов, старому Дитиле. Дитил был опытным пастухом и погонщиком, сноровисто уселся на козлы, умело натянул вожжи, хлопнул бичом, и направил волов со двора, к общему месту сбора, а телохранители закрыли ворота усадьбы, и пошли вслед за телегой. Все -таки они были с Буяна, и не были привычны к волам и коровам. Элисия прокатилась немного, и пересела в кибитку, что бы не смущать вождей.
– Проклятье, – выругался Фирак, наступив в коровью лепешку, и стал обтирать голенище листом лопуха, и надо сказать, что понадобился не один лист. Илут, Бела и Горд смеялись в голос, впрочем по-воински не выпуская копий из рук. Юноша, обернувшись, взглянул на товарищей с рассерженным видом, и судьба наказала телохранителей за смешливость, угодили в ту же ловушку все трое. Но Фирак благородно, но с трудом сдерживал смех, и беззвучная улыбка вытянула его губы почти до ушей. Дальше шли храбрые воины внимательно смотря на дорогу, ибо именно дорога должна привести их к цели, а не небо с облаками. По дороге катилось множество кибиток, запряженными волами, некоторые люди шли рядом пешком с повозками. Кибитка ведуний с Алатыря, крытая войлоком, катилась вслед повозке Дитила. На сколько хватало места, везде шли люди, а по полю воины гнали стада коров, главное богатство племен. У дороги стояли все остающиеся венды. Мужчины кричали слова прощания, женщины махали платками, что бы дорога сделалась легкой. Видны были дома, оставшиеся без хозяев, но с заботливо прикрытыми калитками и воротами. Путники же двигались вперед и вперед, кибитки пробивали колею, копыта волов вздымали пыль на дороге, впрочем, кругом росла трава, и грязи особенно не было, и колеса не вязли в родной земле. Вот и пропала из вида и деревянная крепость да и домов не стало видно, только кругом раскинулись бескрайние леса, которые тянулись до самых Уральских гор.
Улль ехал легкой рысью в колеснице, с неразлучным луком за спиной, мечом на поясе, и палицей, закрепленной у борта повозки. Рядом с ним ехали еще колесницы вождей, а впереди их бежали собаки, оглядываясь на хозяев, не потерялись ли?
– К вечеру Исфен найдет места для ночевок, люди отдохнут, да и скотина тоже, – сказал Горд, один из вождей вендов, – в другой колеснице Игар, он тоже с вами пойдет, а Глом поведет часть вендов на запад, дождется на Двине, кто из гунов и маннов пойдет с Ямала с ним.
– Я рад знакомству, Горд, – поклонился Улль, – теперь узнаем, как нас на Каме маги, яжи и агафирсы встретят.
– Они тоже с нами в родстве, и святилища наши они чтут, а мы дары посылаем в Ладу каждый год, – говорил вождь, поворачивая голову влево, на юношу, – и там
