можно было двигаться дальше.
В туннеле господствовала тьма. Не та, которой взрослые пугали детей в Роднике Веры, а обыкновенная. Но и она была живой. Темнота шуршала крысиными лапками, дышала затхлым воздухом, стонала гулким эхом шагов Славы и Сони.
Передвигаться приходилось наощупь. Коваль шёл впереди, на плече у него сидела птица. Соня одной рукой держалась за пояс мужчины, а второй – за стену, чтобы хоть как-то ориентироваться. Да и пропустить какой-нибудь поворот, за которым может поджидать выход, не хотелось.
– Сонец, сколько мы уже идём?
Девушка подтянула рукав. В кромешной тьме зеленоватый циферблат часов показался ярким фонарём.
– Уже больше часа.
– Интересно, сколько нам ещё топать. Ты знаешь, сколько лет назад построили вашу церковь?
Хромушка пожала плечами и продублировала ответ вслух:
– Знаю только, что ещё до революции.
– Значит, тоннель не должен быть слишком длинным – неведомым копателям не нужно было рыть под кварталами, построенными в советское время. К подружкам, в монастырь… У вас как, монастырь был здесь какой-нибудь? Нет? Тогда к кому-нибудь, кто мог спрятать от врагов. Или за черту города, чтобы можно было спастись в случае чего. Как думаешь, куда он ведёт?
Соня с сожалением вновь прикрыла часы – света они давали ровно столько, сколько нужно было, чтобы ещё больше сгустить тьму, и нехотя ответила:
– Может, в старый музей. В нём раньше чья-то усадьба была. Это километра три. А может, к озеру в парке, оно ближе. Я там жила рядом, раньше. Наш район только лет двадцать назад застраивать начали. До этого там ничего не было.
– Понятно. Выведет нас дорожка где-то прямо в городе. Ещё до Вырая добраться надо будет как-то.
– Почему ты уверен, что мы выйдем? Вдруг дверь завалило, или её давно нашли и забетонировали, чтобы не шастали всякие? Может, нам лучше остановиться и подумать, как быть в таком случае? Или вовсе вернуться.
– Я ни в чём не уверен, – серьёзно ответила темнота голосом Коваля, – вот только фантазировать, как оно будет – хорошо или плохо, продумывать варианты, не двигаясь с места, просчитывать риски, стелить соломку – бред сивой кобылы. Знаю одно. Лишь действие даёт возможность человеку двигаться вперёд. Неважно, куда это тебя приведёт – к улучшению или ухудшению ситуации. Конечная точка маршрута всегда начальная точка нового пути, который может оказаться именно тем, что тебе нужно.
Хромушка вдруг поняла, что держаться Славы – не самая хорошая идея. Если этот страстный монолог – кредо его жизни, то непонятно, как он дожил до своего возраста.
– Ты не прав. Иногда дорога может привести в никуда.
Ответа не последовало. Коваль почему-то остановился.
– Что там такое? – Прошептала девушка.
– Тупик. Мы пришли в никуда, как ты метко выразилась.
На Софью обрушилось отчаяние. Робкая надежда, что удастся выбраться из церкви, растаяла,
