Эдгар.
– Нет… – Крафт покосился на Штоссберга. – С этим вопросом мы уже разобрались. Дело в том, что я должен задержать вас до выяснения некоторых обстоятельств. Вашу машину видели у дома одной из жертв… преступления. Свидетель опознал ваш номер. Так что придется вам немного задержаться у нас, до выяснения непростой для вас и для нас ситуации. Убийство – это загадка, требующая огромных усилий для полной разгадки. Мотив, время, цель… Если бы Боженька пометил каждого убийцу неким знаком отличия, следователи не нужны были бы вовсе. Полиция сразу же задержала и обвинила, независимо от того, признался бы задержанный или нет. Но мы, следователи, проходим большую школу мужества и закалки и можем поговорить. Есть два варианта… Первый – это подозреваемый помогает следствию и таким образом облегчает себе жизнь, сокращает сроки пребывания за решеткой, а второй вариант… подозреваемый упирается всячески, и следователь добывает сведения через свидетелей. Вы какой вариант предпочтете?
Он обратился к Эдгару так просто и в то же время уверенным голосом, будто знаком с ним давно и как приятель знает наперед обо всех его темных делах и делишках.
Эдгар пожал плечами. События развивались не совсем так, как он предполагал. Точнее, они развивались по тому варианту, который ему не очень нравился, но все же был указан в предсказании. А стало быть, был ему известен. И, по его пониманию своей судьбы, данный вариант событий, несмотря на сложность, ничем ему не грозил.
– Можно я пока не буду отвечать на первый заданный мне вами, достаточно внезапно, пикантный, глубоко профессиональный с точки зрения следственных действий вопрос? – спросил он.
– Можно. Я вам разрешаю молчать даже и при следующих наших встречах, однако помните правила, которые я вам озвучил. Выбирать вам – помогать ли мне провести следственные действия, мешать или играть со мной в детскую игру типа «кошки-мышки». Думаю, вам понятно, кто из нас кошка, кто мышка и чем ей грозит это игра?
– Понятно. Я, кстати, играть в кошки-мышки не собираюсь. Я собираюсь понять: что происходит? Почему меня задержали, обвиняя в том, что машина в угоне, а затем в том, что я возможный убийца, так как, допустим, по показаниям некоего незнакомого мне свидетеля, я был где-то там во время убийства.
– Не переживайте, со всеми свидетелями я вас познакомлю. Нам с вами предстоит пройти нелегкий путь. Хотим мы того или нет, придется вспомнить все самые неприятные события из вашей жизни. Вы будете как юная девушка, которую пытаются силой раздеть, а я буду в роли насильника. Того самого, кто раздевает. И мне ваши крики о помощи так же безразличны, как насильнику, который пытается насиловать или уже насилует. Крики потерпевшей вызывают во мне лишь презрение и вдохновляют на новые действия. Они не вызывают жалость, а возбуждают ненависть и желание делать больно. Жду от вас полного согласия. Быть в роли насильника и убийцы я не хочу, хотя… я раскрыл столько преступлений, более сложных, чем те, что сейчас предложили мне расследовать. Я не хвастаюсь.
