с его величеством о своих желаниях, – похлопала я ресницами. – Сегодня же. У меня назначена аудиенция.
Алябьев как-то подозрительно скис и быстро распрощался со мной. Я пожала плечами, допила кофе и помахала ручкой в пространство.
– Александр Викторович, не желаете присоединиться?
Долго упрашивать не пришлось.
Благовещенский кипел так, что на нем можно было чайник вскипятить без особого труда.
– Наглость какая!
Я пожала плечами.
– Полагаю, идиоток хватает. Которые вешаются на сына главы юрта. Или нет?
Александр Викторович задумался.
– Сложно сказать. Но вряд ли. Всем известно, что младший сын у него не удался.
– Ничего, зато общий семейный капитал вполне привлекательно выглядит, – съехидничала я. И уставилась в стену. – Как вы думаете, стоит ожидать силового решения вопроса?
– Вряд ли. А вот попыток надавить – вполне.
Я вздохнула еще раз.
– И что за жизнь пошла? Грусть на грусти, печаль на печали…
– Не переживайте, Мария Ивановна, все образуется.
– Да будешь тут не переживать. – Я сегодня точно рекорд по вздохам побью. – Не один, так другой, не другой, так третий… обязательно ведь какая-нибудь сволочь найдется. И чего они прицепились?
– Так вы же маг земли, Мария Ивановна.
– Так не единственный же!
– Проявленный, сильный, могущий дать хорошее потомство – разве мало?
– Мало.
– Знатная, красивая, умная женщина. Тоже редкость.
– Вдова с подпорченной репутацией. Я-то надеялась, хоть это отпугнет стервятников.
– У вдов практически не бывает подмоченных репутаций. Вам очень многое дозволено, Мария Ивановна.
– Плохо. Не то, что дозволено, а просто – плохо. Я не смогу вот так от всех отбиваться…
– И не надо. Выберите кого получше, выйдите замуж.
Я посмотрела на собеседника как на недоумка. Благовещенский смутился и спрятался за чашкой кофе. Вот и правильно, нечего тут!
– Александр Викторович, вы видите мою семью. Сколько пройдет времени, прежде чем меня попробуют заставить отказаться от них? Сутки? Двое?
Ответом мне было молчание.
То-то же.
– Пейте кофе, Александр Викторович, – вздохнула я. – Я пойду одеваться ко двору, кажется, платье уже доставили. Как-то все очень неположительно складывается, вы не находите?
Находил. Но и что сказать – не знал. Оставалось молча пить кофе.
Когда я спустилась вниз, уже одетая, одобрили все. А Александр Викторович даже дар речи потерял. И было от чего.
Платье было очень удачного фасона – подчеркивало мои достоинства, тонкую талию и высокую объемную грудь, и уменьшало недостатки. Плотная гладкая юбка зрительно удлиняла ноги, лиф обрисовывал грудь, глубокий вырез отлично маскировался плотной черной сеткой, камея у горла привлекала к нему
