не собиралась.
– Если у вас сейчас есть время, мы будем очень благодарны за помощь, – стремительно шла по коридору женщина, я за ней едва поспевала, при том, что мой шаг тоже не был медленным, а каблуки – привычная обувь. При моём образе жизни, почти беговая…
– Настя, – прикрикнула Светлакова, чуть не доходя до пункта медсестры, где за столом разбирала папки миловидная девушка, – проводи… – на меня покосилась завотделением, явно позабыв фамилию и имя.
– Агафонова Виктория Романовна, – услужливо напомнила я.
– Викторию Романовну, – подхватила реплику Светлакова, – в процедурный! – отдала распоряжение. – Она теперь наш донор четвёртой! – значимо добавила, и если вначале девушка выслушивала указание спокойно, то услышав заветные слова, заметно оживилась. Глаза распахнулись, словно ей посулили огромную премию, даже улыбка на губах скользнула.
– Да, конечно! – торопливо закивала, убирая папки на полки и покидая рабочее место.
– А теперь простите, меня ждут, – сухо со мной распрощалась Светлакова, и не дожидаясь ответа, скрылась за дверью: «Не входить! Операционная!»
Я так и осталась стоять и смотреть вслед.
Опустошённая, в полном раздрае и недоумении.
Что это было? И мысль начинала беспокоить: я что-то забыла… И это что-то важное!
– Пойдёмте, – вырвала меня из болота задумчивости медсестра, – здесь недалеко, – невнятно кивнула в сторону.
Пока шли, она о чём-то непрестанно болтала: о важности донорства, о том, сколько детей в отделении, и какой хорошенький у меня племянник.
Может быть, я бы прислушалась к её словам, но меня отвлекали СМС от моего начальника и от Василия, моей правой руки по действующему проекту.
Они не могли найти документы, я хаотично соображала, куда они пропали… Василий паниковал. Таранил меня сообщениями в духе: «Нас четвертуют!» «Сейчас должны прийти заказчики!» «Ты где???»
Я уже понимала, что мне моё «донорство» на работе встанет боком, но отказываться от обещания не собиралась.
«Я скоро!» – отправила ответ аккурат остановке перед дверью «процедурный кабинет».
– Проходите, – широким жестом меня пригласили.
– Не волнуйтесь и не бойтесь, всё будет отлично! А главное, вы можете спасти не одну жизнь! – с улыбкой меня встретила другая девушка. Фельдшер…
Я не боюсь ни вида крови, ни иголок, но процедура не самая приятная. Делать нечего! Назвалась груздем…
Шумно вздохнула и забиралась на специальное кресло.
Не собиралась казаться лучше, чем есть, добрее, милее и отзывчивей. Я не из тех, кто тает от вида няшных зверюшек в сети, не ведусь на рассказы о тяжёлом прошлом. Чего греха таить, ни разу не схватилась за телефон, видя рекламу «помоги!»
Не черствости благодаря или безразличию, а просто, я до такой степени зациклилась на работе и карьере, что абстрагировалась от всего
