мне про Макса и Лану.
Лишь бы на меня не повлияло звучание их имен! В идеальном мире они просто скатились бы с моих плеч, и я бы спокойно ответила доктору Ратледж, что отродясь их не слышала. Она бы вопросительно посмотрела на меня, и я бы сказала ей, что понятия не имею, кто эти люди. Должно быть, она взяла не ту папку.
Но этот мир далек от совершенства.
Реальность – это мгновение, когда я слышу имена. Воздух медленно покидает мои легкие. Сердце колотится, как будто готово выскочить из груди.
– Нет, – резко говорю я. – Нет. Я не могу.
Доктор Ратледж удивленно поднимает бровь.
– Почему нет?
– Потому что…
Я смотрю на свои спортивные штаны и снимаю с них невидимые ворсинки.
Все то время, что я была в ее кабинете, в нем стояла тишина. Но моих ушей достигает какой-то треск. Он режет уши, и я даже вскрикиваю. Похоже на плохо настроенное радио.
И тогда я слышу голос, доносящийся откуда-то из-за моей спины.
– Наоми. – Волоски на моих руках встают дыбом. – Тебе никто не поверит.
Голос становится громче, настойчивее, враждебнее.
Паранойя вынуждает меня обернуться. Позади меня ничего нет, по крайней мере, в физическом смысле. Но я что-то чувствую. Это незримое присутствие настолько зловещее, что кажется, будто через несколько секунд разверзнутся глубины ада и поглотят меня целиком.
Я вспоминаю девушку, которую видела в коридоре. Ее глаза вспыхивают в моем сознании.
– Какого черта я все еще здесь?
Я не хочу доходить до этого. Хотя знаю, что уже близка. Тьма готова подмять меня под себя.
– Наоми? С тобой все в порядке?
Я смотрю на доктора Ратледж, но слышу голос Лахлана.
– Настоящая Наоми никогда бы не сдалась так быстро. Она бы боролась за то, чтобы остаться в настоящем.
А потом говорит Макс:
– Если ты любишь меня, не сдавайся.
Их голоса сливаются воедино. И это вселяет в меня слабую надежду.
Я тупо киваю. Мое тело дрожит.
– Я вам скажу.
Доктор Ратледж – само спокойствие. Сидит, ожидая, что я расскажу ей свою историю. Но прежде чем сказать хоть слово, я смотрю ей в глаза. «Слушайте внимательно, – говорит мой взгляд. – Не отвлекайтесь. Внимайте каждому слову. Но больше всего, прошу вас, поверьте мне».
3. Белые фонарики
Шесть месяцев назад, в летний зной, в разгар веселья, в гуще людей, которых я знала всю жизнь, все изменилось. Садилось солнце. Темно-голубое небо окрашивали полосы цвета обожженного золота. Звонко ударялись друг о друга бокалы с шампанским. Легкий ветерок охлаждал мою разгоряченную кожу. Внутри белого шатра покачивались бумажные фонарики.
Все казалось нормальным, даже безмятежным. Я была спокойна, уверена в себе. Мне казалось, что я хозяйка собственной жизни. Что у меня есть право принимать
