style="font-size:15px;"> – Миледи, думается, это мне следует решать, а не вам.
– Но вы не знаете, о чем просите.
Карен повернулась к ней и сделала то, чего никак нельзя было ожидать: погладила Дороти по волосам. Сухие костлявые пальцы скользнули с головы на шею, коснулись ключицы.
– Вы красивы и здоровы, миледи. Полагаю, вы проживете здесь еще десять или двадцать лет. Каждый день вы будете мучиться из-за своих воспоминаний. Я не возьму эту вину на себя.
– Десять или двадцать лет? Миледи, вы шутите! Я иду по пути исцеления, я почти достигла гармонии! Скоро вылечусь и вернусь домой!
– Да, миледи, – смиренно кивнула Карен. – Я вижу, как ваш недуг отступает.
Карен-Кейтлин взяла ложечку, чтобы вынуть желток из яйца. Она была иссиня бледна, болезненно худа, страшна как мумия. Дороти с ужасом подумала: это не человек, а труп ест яйцо, которое все равно не сможет переварить. Ест просто по привычке, поскольку при жизни так делал. До смерти это была красивая женщина, ее любили, ее целовали, носили на руках. Она одевалась в кружева, танцевала на балах, пила кофе из фарфоровых чашечек… Она умерла, ее нутро съели черви, а глаза склевали вороны. Но она все еще может говорить!
Дороти отпрянула, бросив истлевшую Карен, вернулась к живому и теплому Нави. Сказала себе: меня не касаются мысли мертвеца. Я иду путем исцеления и скоро совсем выздоровею. Что бы ни сказала Карен – это неправда, это нашептали черви, живущие в ее черепе. Ничего не хочу знать.
Кроме одного.
– Нави, скажи мне, что значит число семь?
– Это твое число.
– Да. Но ты его принял, значит, оно правильное. Ты понял его смысл. Скажи его.
Нави пожевал губы.
– Н-не знаю, Дороти. Н-не понимаю. Я забыл.
– Не верю. Что значит семь?
– Скажи мне число.
– Ответь на вопрос.
– Я же сказал: не могу, не помню, не знаю! Я же болен, у меня в голове хворь! Скажи число, ну пожалуйста!
Дороти взвесила число, как камень перед броском:
– Десять лет… и два месяца.
Нави побледнел.
– Это мое число.
– Вот видишь: все ты помнишь, воробушек. Так ответь на мой вопрос!
– Нет, пожалуйста!
Дороти знала, что делать. Еще бы: она несколько раз назвала вслух свое главное число, сила пульсировала в ее жилах.
Пока мастер Густав проверял работу переписчиков, она украла с его стола чистый лист и обломок карандаша. Ночью забралась на подоконник и под лучами лунного света столбиком записала алфавит. Рядом с каждой буквой проставила ее номер. Собрала из номеров нужную фразу и выучила наизусть. Клочок бумаги с алфавитом спрятала за манжету.
– Скажи мне… – начал утром Нави.
– Я скажу тебе число. Много чисел. Раз так любишь числа – я буду говорить на твоем
