представится случай исправиться! А женщины упрямо пытаются завершить свой любовный сценарий, единственный, как им предписано. Они отказываются признавать свою вину за то, что приходится его развивать с несколькими мужчинами.
– Ты так хорошо говоришь! – льстил ей Сергей. – Давай попробуем написать. Посмотрим, по крайней мере, как это сработает. А потом мы с тобой отправимся в ресторанчик…
Татьяна подумала и ответила:
– Нет уж. Давай для начала ужин приготовь, посмотрим, как вы врете своим дамам… Про щи.
Сергей кивнул и отправился на кухню:
– А у тебя хотя бы картошка есть?
– И капуста! Курица в морозилке! – командовала Татьяна по принципу «с паршивой овцы хоть шерсти клок».
Похоже, написание писем становилось для нее способом приработка: сестра одевала, а этот пусть кормит.
– А как будем подписываться? – крикнула ему вдогонку.
– Как и она – буквой! «С» – Сергей. Ее точно зовут Татьяной! – мечтательно произнес он.
«Какой-то он допотопный. Зациклило же его на этих письмах! Наверное, девочку, которую он любил в детском саду, звали Таней…»
Все искали и находили любовь. Только Татьяне не везло. В этот момент она немного пожалела, что не воспользовалась моим советом. Ведь этой «Т» действительно могла бы оказаться она сама.
Так или иначе, Сергей уговорил Татьяну написать первое письмо, потом второе, потом третье. Потому что «Т» довольно быстро отреагировала на первые послания, и отступать было некуда.
Каждый раз Татьяну мучило, что с ее легкой руки уже вторая пара, у нее под носом, можно сказать, занимается любовью, а она сама никак не решится использовать свое оружие для собственного блага. Об этом она собиралась поговорить со мной, но пока собиралась, сдерживаемая гордостью, события развивались, и редакцию газеты буквально завалили письмами поклонники и поклонницы. Одни писали «С». Другие – на имя «Т». Город болел за этих двоих, хотел их поженить и разлучить одновременно, обсуждал, кто из них достоин любви, а кого стоит наказать за эгоизм. Часть писем содержала просьбы разоблачить инкогнито, назвать имена и адреса или хотя бы дать телефоны. Главред чесал репу, пытаясь понять, плохо это или хорошо, что граждане проявляют такой интерес к частной жизни, любви и прочим неидеологическим изыскам, которые, как правило, не входят в компетенцию местных властей и прессы. Гламурных журналов тогда почти не было, а гламурные потребности уже были.
Любовь – такая заразительная штука. Пока двое не начнут на глазах у публики откровенно флиртовать друг с другом, народу, кажется, и дела нет до какой-то там любви. Но стоит пробиться к солнцу цветку свежих и искренних чувств, как тут же все бросают самые неотложные дела и начинают принюхиваться, приглядываться, искать поводы поучаствовать и скоро создают ажиотаж, который, между прочим, может расстроить любовную гармонию. Сколько раз, разбив хрустальный купол вдохновения над влюбленными, толпа разочарованно
