Ты ведь и сам этого хочешь?
Так вот в чём дело…
– Ты понимаешь, что твои сообщения к ней – это провокация? – уверенно сказала Лена, расценив заминку с моей стороны как признание вины.
– Почему провокация?
– Ты пишешь ей такие слова… Ты понимаешь, что можешь разбить ей жизнь?
Сомнений больше не было: Лена прочитала в компьютере мои эсэмэски.
Лена нервно помолчала, а потом воскликнула:
– Неужели она стала тебе нужнее, чем я? Это ведь просто первая любовь. Это было и прошло. Давным-давно. Ты себе всё выдумал, а теперь мучаешь меня и себя. Да и Тоню тоже.
– Что тебе не нравится? – спросил я, всё ещё не придя в себя.
– Что не нравится? – переспросила Лена с угрожающим недоумением. – А что мне здесь должно нравиться? Тебе было бы приятно узнать, что я влюбилась в своего бывшего одноклассника и тайком переписываюсь с ним?
– Но этого нет.
– А ты представь.
– Я не хочу думать о том, чего нет.
Маленькая заминка, и Лена снова пошла на приступ.
– Я позвоню твоей Иванченко и скажу, что жена всё знает, и чтобы она отстала от тебя.
Нет, не действует… Лена попыталась сменить тактику.
– Ты представляешь, что произойдёт, если её муж прочитает твои эсэмэски? Ты что, хочешь разрушить их семью? Ты вообще видел, как она сейчас выглядит?
Да, я видел в "Одноклассниках" твою фотографию с сыном на даче у родителей. Ты заметно повзрослела. Но всё такая же красивая. Та самая Тоня, которую я любил. Я видел и другие твои фотографии. На них ты не так хорошо выглядишь, и я уже понимал – почему. Но для меня это не важно. Я ведь помню, какой ты была. И я не хочу разбивать твою семью. Я хочу любить тебя. Просто любить. Хочу заботиться о тебе, поддерживать тебя, разговаривать с тобой. Разве это предосудительно? Как это объяснить? Да ещё своей жене…
А Лена всё говорила и говорила, подстёгиваемая моим молчанием.
Я почувствовал себя мальчишкой, которого мама уличила в неблаговидном поступке и теперь проводит с ним воспитательную беседу. Но меня не просто воспитывали. Ко мне забрались в голову и там порылись, будто в кармане пиджака. Достали то, что я так бережно хранил втайне от посторонних глаз и продемонстрировали мне как свидетельство моей испорченности. Как унизительно!
Волна негодования захлестнула меня.
– Ты хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым? – с трудом сдерживаясь, сказал я. – Но я не чувствую себя виноватым. Я не делаю ничего плохого.
– Ну конечно…
Эта реплика Лены стала последней каплей.
– Скажи, зачем тебе это было надо? Зачем ты (хотелось сказать «роешься», но я сдержался) смотришь мои бумаги, открываешь мой компьютер? – невольно повысил я голос.
– А почему не посмотреть? Всё лежит открыто…
– Это не объяснение.
– Хотелось получить ответы на некоторые вопросы.
– Получила?
