новая игрушка.
– Ты ведь знаешь, я болен, а новая игрушка отнимает много сил. Ты для меня всегда желанна. Я не хочу оставаться один.
Разговаривая, они соединяются друг с другом, продолжая смотреть друг другу в глаза. Сначала всё делает женщина, потом они меняются местами. Видно, что они вместе уже много лет, и что близость по-прежнему исполнена любви. Но вот глаза раджи устремляются куда-то… В полумраке, у изголовья постели, он видит свою смерть в образе прекрасной молодой наложницы, слышит голос придворного мага: «Удали её от себя, о великий! Иначе она принесёт много горя – и тебе, и всему народу. Я вижу кровь… битву… смерть… Она царского рода, она никогда не будет покорной. Удали её от себя, о владыка!»
Женщина под ним вскрикивает.
– Тебе не нравится?
– Нет, что ты, любовь моя! Просто ты подумал сейчас о чём-то плохом.
САИД И НОРАНИ
Во дворце раджи – гость. Приносят угощение. Полуобнажённые рабыни танцуют для раджи и его молодого гостя из дальних земель. Он очень смугл. Жарким огнём вспыхивают его глаза от плавных движений рук, ног, бёдер, но он старается быть сдержанным и поддерживать беседу.
– Саид, – произносит раджа с отеческой улыбкой. – Время отдыха. Ты отправишься в свою опочивальню и можешь выбрать любую из них.
Раджа хлопает в ладоши, и входят ещё девушки. Одна из них, словно оступившись, садится вдруг на пол у самых дверей. У неё капризное лицо. Раджа хмурится. Эта та самая новая «игрушка». Он уже готов отдать приказ – увести и выпороть, но Саид останавливает его движение.
– Нет! Я хочу эту!
– Эту?… Она здесь недавно. Она слишком строптива, Саид!
– Я хочу её, – повторяет гость, не сводя с пленницы глаз. Раджа подавляет вздох, хочет сказать что-то ещё, но, передумав, произносит:
– Желание гостя для меня – закон.
Спальня Саида. Горят свечи. Скрипнула дверь. Девушку втолкнули во внутрь, и дверь снова закрылась. Снова тишина.
Саид лежит на кровати и молча рассматривает вошедшую. Отпив глоток вина, говорит:
– Танцуй!
В темноте её глаза кажутся неправдоподобно большими, в них отражается блеск свечей, а ещё – упрямство, вызов. В ответ на его слова она отрицательно качает головой. Звенят её большие серьги.
Саид усмехнулся.
– Хорошо! Тогда раздевайся.
Опять тот же жест и мелодичное позвякивание серёжек. Он весело смеётся, откинув голову на подушку. Делает ещё глоток.
– Не хочешь танцевать, не хочешь раздеваться… говорить тоже не хочешь, да? А что тогда?
– Я не буду твоей, чужеземец!
От звука её голоса кровь закипела в нём, и желание вспыхнуло с утроенной силой.
– Иди ко мне.
Она не шелохнулась.
Саид встал, обнажённый по пояс, в широких шароварах.
