style="font-size:15px;"> – Нет, а что же?
– Тюрьма. Для врагов режима.
– Надо же!
Артем заметил, что Эмили зябко поежилась.
– Вы замерзли? Может, вернемся?
– Ни в коем случае. Я жду от вас рассказа. О себе, обо всех ваших. Я ведь как уехала тогда, так и не видела никого.
– Хорошо, только сначала вы. Как ваши? Я был удивлен, увидев вас здесь. Честно говоря, думал, что Богдан Аполлонович уедет.
– Богдан Аполлонович убит, Артем. – Она посмотрела на него глазами без слез. Вероятно, все они были выплаканы в свое время. Он заметил, что выглядит она старше своих лет именно благодаря усталой скорби, отпечатанной на лице. Он уже понял, что рассказ ее будет безрадостным. – Папа расстрелян по подозрению в участии в мятеже. Тогда арестовывали всех подряд. Маме с семьей сестры и детьми удалось бежать, а я болела. Мы с папой остались, нельзя же было рисковать всем… У меня нет никаких известий от них, но я надеюсь, что удалось.
– Что же вы… Как же вы теперь здесь одна?
– Я работаю в одной конторе, секретарем. Ничего, получаю жалованье. Но вы-то как? Как… ваши братья?
– Владимира расстреляли летом восемнадцатого.
– Какая потеря! – искренне воскликнула Эмили. – Поверьте, я очень, очень вам сочувствую!
Артем сморщился, стал искать по карманам папиросы. Вспомнил, что кончились – выкурил ночью на колокольне.
– Алексей воюет. Стал комиссаром, у него все благополучно, мы переписываемся.
– Вот как? Где же он теперь?
– Был на Украине, теперь перебросили в Туркестан. Зовет к себе.
Она слушала, опустив голову. Артем не мог видеть выражения глаз.
– А вы тоже в армии?
– Да, я служу в военном госпитале. Машу, сестру мою, помните? Замуж вышла за Дмитрия Смиренного.
– А Ася? О ней ничего не слышали?
– Как же не слышал! – рассмеялся Артем. – Очень даже слышал. Ася – Алешкина жена. Боевая подруга.
Ресницы Эмили вздрогнули, она подняла глаза. Артем видел, что она пытается улыбнуться. «А ведь она, наверное, голодная», – подумал Артем.
– Эмили, а где вы живете?
Она назвала адрес, Артем повторил про себя.
– Если получится, я забегу к вам перед отъездом в часть. Можно?
– Да, конечно, я буду рада.
– О! Мне пора на вокзал. До свидания!
– До свидания…
Он побежал, на повороте остановился и оглянулся. Она все еще смотрела ему вслед глазами ребенка, которого оставили одного. У Артема больно кольнуло сердце.
Всю дорогу в поезде ему было несколько неуютно от этой встречи. И сквозь разговоры с братом нет-нет да и проступят эти ее жалобные глаза и детские обиженные губы. Чем-то нужно помочь ей…
На станции они наняли подводу и в Любим въехали по Пречистенской дороге. Почти сразу издалека увидели свой дом. У дома
