крепкий. И сладкий. Если с лимоном – так и совсем хорошо.
Ни чая, ни кофе, ни бутерброда у меня не было. «Надо будет хоть чайник купить на работу, что ли, – подумала я, разглядывая молодого человека не слишком вежливо. – И чашку. И пачку заварки. А сегодня придется побираться у кого-нибудь из местных знакомых». Когда я работала в прокуратуре – часто заходила в суд по делам и многих тут знаю. В сущности, есть очень славные люди. И чаем всегда поили, и просить не приходилось – сами предлагали. Правда, тогда я была помощником прокурора. Сотрудники судов обожают поболтать за чаем с работниками прокуратуры – это не только приятно, но и полезно. Однако, как говорится, не стоит путать туризм с эмиграцией. Теперь я тоже сотрудник суда. А любят ли судейские распивать чаи друг с другом, я не знаю.
– Здравствуйте, приятно познакомиться, – сказала я, протягивая Гарри Поттеру руку.
О, черт! В руке все еще был мокрый извозюканный сапог. Я сунула сапог к батарее, отряхнула руку о юбку (изящный жест, чего уж там) и босиком прошествовала к столу. Да гори оно все синим пламенем!
– Мне приступать? – поинтересовался Гарри Поттер.
Я кивнула. Отчего не приступить?
– Правда, мне вас даже посадить некуда, – посетовала я. – Похоже, мой предшественник гостей принимал на восточный лад, на полу.
Это была шутка. Просто попытка разрядить атмосферу.
Гарри – то есть Дима – никак не отреагировал. Смотрел на меня все с той же вежливой полуулыбкой, которая вдруг показалась мне иезуитской.
– Ничего страшного, Елена Владимировна. Тем более что сидеть-то, в сущности, некогда. У нас много работы.
Это что? Намек на мое опоздание?
Дима положил на стол распечатку.
– Вот. Список дел, оставшихся от вашего предшественника.
Я просмотрела список. Однако. От предшественника мне в наследство осталось ни много ни мало двадцать одно дело. Милейший Василь Васильич отбыл на новое место работы, прихватив с собой все хозяйство, включая сторублевый постер с президентом, а мне предоставил разгребаться с двумя десятками дел, которые надо было рассмотреть, что называется, еще вчера. И ведь наверняка уходил Лавренюк с чистой совестью, с чувством выполненного долга, небось думал, что ему должны спасибо сказать, что раньше не ушел. У нас ведь мужики в районных судах вообще не задерживаются. Работа тяжелая, неблагодарная, платят мало, а головной боли – немерено. Так что, проработав года три, очередной Василь Васильич (Иван Иваныч или Альберт Эдуардович) отбывает на новое место – потеплее – в областной суд, например. А разгребаться со своими делами предоставляет нам, женщинам. Мне вот, например. И я буду сидеть по ночам, читать эти дела, потому что деваться мне некуда. У меня дочь, которую надо кормить, одевать, учить, возить летом к морю. И съемная квартира – крошечная хрущевка, за которую я отдаю почти всю зарплату. В прокуратуре мне служебной квартиры никто не обещал, а в суде дают.
