равно панически боялась забеременеть.
Джейн мечтала родить Сэму ребенка. Он знал, что женщина, у которой даже для куста бегонии найдется доброе слово, будет исключительной матерью. Когда врач, отводя глаза, сказал, что шансы Дженни родить малыша ничтожно малы, Сэм не поверил. Но, увы, это было правдой.
За годы совместной жизни Сэм и Джейн научились быть стойкими. Они любили друг друга, верили, что смогут преодолеть все, что угодно, и никогда не сдавались.
Джейн объездила пять американских и три европейские клиники, лечилась у лучших специалистов. Когда четыре года назад Сэму предложили возглавить отделение компании в России, Джейн обошла и московских врачей.
Какая насмешка судьбы… До встречи с Сэмом Джейн не хотела никаких детей. Она сделала три аборта. Один – в Алабаме, в сельской больнице, после того как ее избил муж-алкоголик (Джейн поняла, что рожать от такого человека категорически нельзя, равно как и жить с ним). Еще два – уже в Нью-Йорке. Она встречалась с женатым мужчиной, ни о каких детях и речи быть не могло, Джейн принимала пилюли, но все равно два раза подряд беременела. Это было очень некстати…
Сейчас она отдала бы все на свете за то, чтобы иметь возможность родить ребенка. Но Бог, по всей видимости, решил, что возможностей у Джейн было предостаточно, а раз она ими не воспользовалась, значит, и детей ей никаких не нужно.
В Москве Джейн снова назначили лечение – очередную новую схему. Каждый раз, когда доктора меняли схему лечения, Джонсоны надеялись, что уж на этот раз все точно получится. Надеялись и теперь.
Дженни колола бесконечные гормоны, от этого отекало лицо и ноги. Впрочем, мешки под глазами – полдела. Беда в том, что изнанкой гормональной терапии были еще и постоянные обмороки, низкое давление, упадок сил… Иногда утром она не могла встать с постели – то есть физически не могла. Потом у спокойной и веселой Джейн начались нервные срывы, слезы, истерики, после которых она сутки или двое сидела в халате в углу гостиной, тупо уставившись в стену – непричесанная, заплаканная, несчастная. Однажды Сэм оставил ее в таком состоянии и уехал на два дня на семинар в Петербург. Джейн заверила, что с ней все будет в полном порядке. Но, вернувшись, он застал ее все там же – в углу дивана. Рядом стояла тарелка с нетронутым ужином, который Сэм оставил на столике перед отъездом.
С тех пор он старался не оставлять Джейн надолго одну. Иногда срывался с работы, наплевав на переговоры, семинары, контракты и другие важные дела. Сидел рядом с женой, заставлял ее есть, одевал, как ребенка, вел на прогулку… Постепенно Джейн приходила в себя. А спустя неделю-другую снова случался срыв.
Когда они только приехали, Джейн устроилась в бюро по ландшафтному дизайну. Уже через полгода она довольно сносно могла объясняться с клиентами и сотрудниками по-русски. Джейн нравилась работа, коллеги ее любили, клиенты были довольны. Но из-за проблем со здоровьем, связанных с последствиями терапии, она все чаще сидела дома.
Впрочем, проблемы с работой
