до конца.
Есть некоторые вещи, которые изменить невозможно, например, мою технологию сбора багажа. Шкаф опустел, а чемоданы набиты – вот-вот лопнут. Я и четверти этих шмоток потом не надену. Оставалось запастись книгами, так что придется сделать над собой усилие.
Когда я последний раз шла этой дорогой? Феликс упадет в обморок за стойкой, увидев меня. Меньше чем за пять минут я дошла до улицы Вьей-дю-Тампль. До моей улицы. Когда-то я проводила на ней все дни – на террасах кафе, в магазинах, галереях и на работе. Когда-то пребывание здесь само по себе наполняло меня счастьем.
Сегодня, спрятавшись за капюшоном Коленовой толстовки, я старалась не смотреть ни на витрины, ни на здешних обитателей, ни на туристов. Я шла по мостовой, чтобы не натыкаться на эти чертовы фонарные столбы, из-за которых приходилось все время лавировать. Все было против меня, вплоть до восхитительного запаха горячего хлеба из булочной, куда я раньше постоянно заходила.
Рядом со «Счастливыми людьми» я замедлила шаг. Прошло больше года с тех пор, как я была здесь в последний раз. Я остановилась на тротуаре напротив, не решаясь поднять глаза. Не шевельнувшись и низко опустив голову, сунула руку в карман – мне срочно требовалась доза никотина. Кто-то толкнул меня, я невольно подняла голову и посмотрела на свое литературное кафе. Маленькая деревянная витрина, дверь по центру с привешенным внутри колокольчиком, название, которое я придумала шесть лет назад – «Счастливые люди читают книжки и пьют кофе», – все возвращало меня к жизни с Коленом и Кларой.
Утром в день открытия царила всеобщая паника. Ремонт не окончен, книги не распакованы. Феликс не пришел, и я сама сражалась с рабочими, пытаясь заставить их пошевеливаться. Колен звонил каждые четверть часа, спрашивая, будем ли мы готовы к началу вечеринки по случаю открытия. И всякий раз я глотала слезы и хохотала, как придурочная. Мой дражайший компаньон, неотразимо прекрасный, объявился далеко за полдень, когда я уже была на грани истерики из-за того, что на фасаде до сих пор нет вывески.
– Феликс, где ты был? – завопила я.
– У парикмахера. Кстати, тебе бы не мешало сделать то же самое, – спокойно ответил он, с гримасой отвращения ухватив прядь моих волос.
– И когда, по-твоему, я могу к нему пойти? К вечеру ничего не готово, я с самого утра вру Колену, я же говорила, что ничего не получится, это место – настоящий троянский конь. Зачем родители и Колен послушались меня и позволили открыть литературное кафе? Я больше этого не хочу.
Мой голос взлетел до визга, и я снова забегала по залу. Феликс выставил всех рабочих за дверь и вернулся ко мне. Он схватил меня за плечи и потряс, словно грушу:
– Стоп! С этого момента руковожу всем я. А ты иди готовься.
– У меня нет времени!
– Нельзя, чтобы кафе открывала ведьма!
Он подтолкнул меня к служебному входу, который вел в студию, снятую вместе с кафе. В ней я нашла новое платье и все необходимое, чтобы привести
