подругу отличала удивительная верность привычкам. Нереа постоянно носила серьги своей бабушки и колье им под стать. Через день она педантично красила ногти лаком с блестками, стягивала волосы лентой, обязательно подобрав ее в тон туфлям. Надо сказать, она почти не изменилась, даже перешагнув рубеж своего двадцатилетия.
В конечном итоге обременительные отношения рухнули, не выдержав собственной тяжести. Вопреки ожиданиям Нереа сама бросила сомнительного ухажера, поскольку ей надоело, что он таскал ее исключительно по злачным местам, никогда не приглашая на прогулки или в кино. По ее словам, ей хотелось нормальной любви, однако лично я сказала бы, что она стремилась к любви идеальной. У нее всегда были очень четкие принципы.
В девятнадцать лет Нереа познакомилась с Хайме. Произошло это на матче по падел-теннису, организаторами которого выступали отец Нереа и его партнер со своим сыном. Молодые люди понравились друг другу. Я добавила бы от себя, что было почти невозможно не влюбиться в такую девушку, как Нереа, с ее длиннющими светлыми волосами – густыми, блестящими и ухоженными, яркими зелеными глазами и великолепной фигурой. Я влюбилась бы в нее точно, будь я мужчиной или лесбиянкой. Впрочем, нет, я обольстила бы ее, уговорив заняться со мной сексом на заднем сиденье машины, а затем пустилась бы наутек. Но я всегда грешила цинизмом.
Роман между Нереа и Хайме длился целых семь лет, а затем они расстались довольно скандальным образом. Нереа заподозрила, что он изменял ей с другими женщинами. Мы решили, что подруга сошла с ума, но Нереа перевернула небо и землю в поисках доказательств и все-таки нашла электронное письмо, довольно фривольное по содержанию. Если честно, оно было откровенно скабрезным. Когда я его прочитала, меня разобрал смех. Мне в голову не приходило, что лощеный малый с безупречными манерами способен изъясняться столь грязным языком, употребляя фразы вроде «подрочить тебе в лицо», тем более в письменной речи. Разумеется, усилием воли я удержалась от неуместного хохота и вслух горячо выразила крайнее неодобрение.
К тому времени мы – Лола, Кармен и я – уже видеть не могли лицемера и ханжу Хайме и потому втихомолку обрадовались его отставке. Но, разумеется, как настоящим подругам нам пришлось изображать разочарование и огорчение. В тот вечер, когда Нереа ушла домой, мы втроем подняли бокалы за то, чтобы она встретила наконец достойного ее мужчину. Увы, в бокалах плескался выдохшийся сидр «Гаитеро», поскольку другого алкоголя у нас под рукой не оказалось. Полагаю, из-за выдохшегося сидра наш тост обернулся не к добру, так как с тех пор Нереа не только ни с кем не встречалась на постоянной основе, но даже не заводила коротеньких интрижек на одну ночь. И тем более речь не шла об увлечениях на пару недель или о страстных романах, длящихся несколько месяцев, из той категории, которые женщина поддерживает, заранее зная, что им суждено закончиться, как в случае с испорченным парнем, ухажером Нереа, на заре юности. Одним словом, около года наша подруга не занималась сексом, причем держалась она стойко, не выказывая признаков малодушия.
