ваш хозяин справится сам, – очень хотелось выплеснуть на неё всё своё негодование, но от одной мысли, что женщина расскажет об этом Берсерку, становилось не по себе.
– Не любишь Волков? – подошла Гретта, подкладывая под засыпающего Куина тоненькое одеяльце.
– Не люблю. Каким образом вообще можно любить кого-то… такого? Самовлюблённые, жестокие деспоты, которые пользуются слабыми в своё удовольствие.
– Знаешь, сейчас ты описала половину живущих на земле людей. Вот только их-то ты вряд ли ненавидишь.
– Они не убивали моих родителей, только для того, чтобы повеселиться. А потом ушли как ни в чём небывало. Думаете, их хоть как-то за это наказали? Ничуть. А всё только потому, что волкам в нашем мире позволено всё и даже больше.
– Ваша сестра не рассказывала об этом.
– И не удивительно. Вика предпочла забыть об этом и жить дальше. А я застряла в том самом шкафу, до сих пор смотря на мир через тонкую щелку.
– Если они ещё живы, расскажи об этом Берсерку. Уверена, он найдёт их и заставит ответить за сделанное.
– Вот уж не думаю, – хмыкнула я, понижая голос, чтобы не потревожить Куина. Продолжая забавно посасывать соску, он смотрел на меня «пьяными» глазками, всё сильнее и сильнее погружаясь в сон. – Я не просто не знаю, кто они такие, но уже и не помню, как выглядели. Всё что после них осталось: звериные фигуры и мерзкий смех.
До сих пор мне кажется, что именно из-за случившегося я настолько остро реагирую на волчий запах. Снова и снова напоминая себе об их животной природе.
– Кажется, он заснул, – посмотрела на мирно посапывающего Куина. – Что теперь?
– Положи его в кроватку. Обычно он спит не дольше десяти минут, так что у тебя есть время размяться и выпить кофе. Вот, – протянула мне монитор видео-няни. – Вернемся, как только он проснётся.
Уложив малыша, который тут же раскинул свои лапки, я укрыла его пелёнкой с медвежатами, поглаживая по животику. Когда он не демонстрировал мне свою волчью природу, казался настолько милым и сладеньким, что идея быть его мамой уже не казалась мне такой ужасной.
Оторвавшись от крохи, я с совершенно несвойственным мне любопытством начала изучать висящие на стене фотографии. На них Квину было около трёх месяцев. Такой крошечный, что лежащий на столе плюшевый медведь казался по сравнению с ним настоящим гигантом.
Так что, каким бы сильным не было моё пренебрежение к Максвеллу, а было видно, что этого малыша здесь не просто любят, а по-настоящему боготворят! Малыша ни от какой-нибудь высокородной волчицы, а от моей сестры. От обычной девушки из эскорта.
– Он просто чудо, – подошла Гретта. – Настоящий ангелочек.
– Это точно. И я до сих пор не понимаю, как моя сестра могла его бросить.
– Кто знает. Женщины бывают разными и не все могут стать хорошими матерями. Особенно те, которых пришлось забрать из борделя.
– Не
