лететь всю ночь. Основную массу пассажиров составляли французские бизнесмены, утомленные нью-йоркским холодом, нью-йоркским шумом, энергией и неразборчивостью нью-йоркского английского, так сильно отличающегося от того, что они учили на курсах Берлица.
– Все в порядке, мистер Келли. – Девушка вернула его паспорт и билет. – А можно задать вам вопрос? Если вы ирландец, то почему же родились в Париже?
– Моя мать была там в то время. – Он засунул посадочный талон в нагрудный карман. – Она француженка. А я полукровка.
– Ну надо же! Счастливого вам полета.
Он пристроился в очередь у выхода на посадку, от всей души надеясь, что по соседству с ним окажется пустое место, или хорошенькая девушка, или, на худой конец, бизнесмен, слишком уставший, чтобы разговаривать.
Едва усевшись, он почувствовал, что над ним кто-то навис. Андре поднял глаза и обнаружил молодую женщину с худым озабоченным лицом, одетую в неизбежный темный деловой костюм. В руках у нее был кожаный дипломат, на плече висела большая черная сумка. Андре поднялся, чтобы пропустить ее к креслу у окна.
Женщина не тронулась с места.
– Мне обещали место у прохода. Я всегда сижу у прохода.
Андре заглянул в корешок посадочного талона и убедился, что выбрал правильное кресло. Он предъявил корешок девушке.
– Вы не понимаете! – возмутилась та. – У меня фобия. Я не могу сидеть у окна.
С подобной фобией Андре еще не доводилось сталкиваться, и ему определенно не хотелось обсуждать ее все семь часов полета. Решив не связываться, он уступил молодой женщине кресло у прохода, а сам перебрался к окну. Настроение у соседки заметно улучшилось.
Она проворно разложила на столике документы и открыла лэптоп – приготовилась работать. Андре уже не в первый раз задумался о том, что в наши дни путешествия растеряли все свое романтическое очарование, они стали нудными, предсказуемыми и чересчур многолюдными.
– А вы любите путешествовать? – спросила соседка, очень довольная тем, что сумела настоять на своем. – Я хочу сказать, мы летим на юг Франции, это так…
– По-французски? – подсказал Андре.
Она косо взглянула на него, и он поспешил уткнуться в книгу. Девушке оставалось только углубиться в свой компьютер.
Авиапассажир, мечтающий о нескольких часах тишины, становится наиболее уязвимым во время еды, когда притвориться спящим невозможно, а есть и читать одновременно довольно трудно физически. Нагруженная подносами тележка приближалась к их ряду, а соседка закрыла свой лэптоп и уже несколько раз поглядывала на Андре, явно готовясь предпринять еще одну попытку общения. Потому, получив свой кусок неизбежной авиакурицы, он быстро надел наушники и как можно ниже склонился над тарелкой.
Чтобы отвлечься от осточертевшего вкуса разогретой в микроволновке пищи, Андре стал размышлять о будущем. Ему пора заканчивать с этими
