XII века с узкими воротами, крепостным валом и рвом. В бастионах ее жители устроили себе кладовые. Почти каждый второй дом в деревне был заложен крестоносцами. Эти места играли важную роль в обороне Иерусалимского королевства, и здесь осталось много церквей, монастырей, цитаделей – и, возможно, генов: тут полно голубоглазых блондинов и блондинок.
Семьи, ведущие свой род от франков, живут во всех окрестных селах, многие перешли в ислам еще при Саладине, но в Джифне практически все христиане. По местному обычаю они не продают дома мусульманам, а поэтому тут цены на жилье ниже, чем в соседнем Бир-Зейте. На шестьсот человек приходится три церкви: православная, греко-католическая и римско-католическая. О древности свидетельствуют и руины церкви Св. Георгия – она была построена при Юстиниане, перестроена крестоносцами, но с веками совсем обветшала. Есть и несколько ресторанов и даже маленькая гостиница. В конце мая – начале июня созревают знаменитые абрикосы Джифны. Эти фрукты, выращенные без всякой химии, очень быстро портятся, и знающие люди приезжают в это время в Джифну за абрикосами на местный праздник. Гулять по улицам Джифны – одно удовольствие: они чисты и умыты, жители приветливы, вокруг деревни – виноградники, редкие в Самарии, в отличие от Иудеи. Когда мы сунули нос в какой-то переулок, нас сразу же пригласили войти в дом. Хозяева, католическая арабская семья, немедленно послали детей за холодным лимонадом, пока хозяйка семижды поднимала пенку на турецком кофе. Печенье, орехи, сласти на медных подносах гуляли по комнате – мы попали в семейный день, когда по случаю праздника собрались все «чада и домочадцы», и дочь, вышедшая замуж за палестинца – гражданина Израиля и уехавшая жить в Яффу, и сын, работавший в Иерусалиме во францисканской школе. (Это было в 1980-е годы. В наши дни израильский закон не позволяет палестинкам переезжать к своим мужьям в «старый» Израиль, да и разрешение на работу в Иерусалиме для жителя Джифны почти невозможно получить.) Сидя на подушках, ухоженные, закормленные и забалованные, мы вели неспешный разговор об урожаях и задержавшихся дождях, который лучше прямых, откровенных слов позволяет выразить добрую волю.
Прекрасное село Тайбе стоит на самом краю пустыни, на дороге, ведущей из Рамаллы в Иерихон. Его жители, православные и католики, построили себе роскошные и просторные дома. Они варят отменное пиво, пахнущее ячменем и солодом, возможно лучшее в Палестине и Израиле. Осенью тут празднуют Октоберфест – праздник пива и прочих продуктов Тайбе. Однажды я пришел в Тайбе с живущим в Америке русским писателем, который как-то совмещал веру в Христа с убежденностью в правоте рабби Каханэ, основателя маленькой израильской неонацистской партии. Перед поездкой в Тайбе он довольно бодро требовал немедленного изгнания всех арабов: на грузовики их! Сталин, мол, давно бы это сделал. В Тайбе мы взошли на вершину холма, на котором расположено село, к замшелому средневековому замку Бубарие (от французского Boverie). С дороги его не видно: он со всех сторон оброс домами, которым служит
