На слова хозяина они радостно оскалились и начали неуклюже приближаться к охотнице.
– И не подумаю! – нахально ответила Лая. – Лучше я сначала накостыляю твоим мальчикам. – Она врезала ближайшему кулаком по носу, так что тот взвыл и пошатнулся, затем нанесла второму бесчестный удар коленом ниже пояса. – Потом, возможно, накостыляю тебе: за грубость и в назидание. А затем преспокойно отправлюсь искать себе более подходящее место для ночлега. Однако возможен и другой вариант, – щедро высыпая на стол перед хозяином горсть серебра, добавила она. – Я получу ванну, чистую одежду, ужин и теплую кровать, а ты – солидное вознаграждение за труды и заботы. Ну как?
Судя по всему, хозяин быстро оценил ситуацию.
– Да заткнитесь вы, идиоты! – прикрикнул он на дружно завывающих и страшно бранящихся охранников, сгребая монеты. – Не видите, что ли, госпожа изволила позабавиться. Воля клиента – для нас закон!
– Вот и славненько. – Лая потрепала его по щеке и развернулась к вынужденным бездействовать, а оттого совершенно озверевшим детинам: – Мальчики, проводите даму в ее номер!
Охранники ошалело воззрились на хозяина, грозно демонстрирующего им за спиной у Лаи сжатый кулак, и уныло поплелись «провожать».
Комнатушка оказалась так себе, хоть и чистая: стол со свечой, стул, надбитая глиняная чаша с угольями, кровать да сундук при ней – для одежды и прочих вещей. Ванная не намного лучше – большое деревянное корыто в нише за занавеской. Зато вода в нем была горячая («ребята» старались, таскали ведрами, злобно сверкая на девушку выпученными глазищами). И мыло прилагалось – на удивление мягкое и ароматное. Так что Лая плескалась с огромным удовольствием, пытаясь смыть с себя порядком надоевшую грязь последней дождливой недели.
Когда, завернувшись в старое покрывало, выполняющее здесь роль полотенца, она вылезла наконец из воды, оказалось, что вся ее одежда если и не измазана, то уж точно вымокла насквозь, так что выйти к ужину решительно не в чем. Этот факт, однако, ничуть не смутил Лаю: выскочив на лестницу все в том же покрывале – к неописуемому ужасу пары пожилых постояльцев, – она громко позвала хозяина. Когда же тот, улыбаясь и почтительно раскланиваясь, явился, попросила позаботиться об ее одежде, а затем потребовала ужин в номер и несчастных «мальчиков» в качестве обслуги. Насмешливый бесенок в ней просто ликовал.
Сейчас, когда Лая так близка была к долгожданному следу, сдерживать это пакостливое чудовище, толкающее ее на глупости, наперекор всяким правилам, а порой и здравому смыслу, казалось особенно трудно. Даже зная, как это не по-взрослому. Даже понимая, что в такие моменты больше всего походит она на девчонку-подростка – такую, какой была когда-то. Словно память о себе прежней позволит вернуться в прошлое. Или хотя бы помнить о том, кто дорог, из года в год подпитывая ее неизменную, неразумную одержимость…
«Ребята» явились с физиономиями уже не столько злобными, сколько кислыми, так что Лае их
