Не было ни Демидовска, ни Аламо. На побережье, там, где сейчас расположился форт Линкольн, стояло несколько рыбачьих хижин. Люди собирались в небольшие группы и на свой страх и риск отправлялись на запад. Словно в Старом мире, когда осваивали Америку. Многие из них умирали от лихорадки, погибали в стычках с бандитами или становились кормом для местной фауны. Но, кроме отправки переселенцев, были организованы и несколько научных экспедиций. «Для изучения Нового мира», – как любили говорить люди Ордена.
– А с кем же был ты? – неожиданно спросил Никита.
– Я, – усмехнулся отец, – был сам по себе.
– А мама?
– Мама… – запнулся мужчина, – Лена была со мной. Всегда…
Они немного помолчали. Никита почти не помнил своей матери – она погибла, когда ему было около двух лет. Так она для него и осталась светлым образом на нескольких чудом сохранившихся фотографиях. Когда подошло время учиться, Нардин-старший собрал вещи, посадил ребенка в машину и отправился в Порто-Франко. В 1993 году это был единственный город со школой и интернатом. Чуть позже они перебрались в Аламо. Два года тому назад, когда Никите исполнилось восемнадцать, он, посоветовавшись с отцом, отправился в Демидовск и поступил на службу в Русскую Армию. Отец построил этот дом и зажил неторопливой жизнью отшельника. Иногда к нему приезжали городские охотники, для которых он организовывал охоту на антилоп, наведывались знакомые из Демидовска. Обычная, ничем не примечательная жизнь. Возможно, кто-то назовет ее скучной. Может, это и так…
– Папа, все это я слышал и раньше, – нарушил затянувшуюся паузу Никита, – но ты никогда не рассказывал мне одну историю.
– Какую?
– Почему ты решился прийти в этот мир?
– Почему? – переспросил отец. Он немного помолчал, провел рукой по лицу и задумчиво повторил: – Почему…
1988 год. Кальви, Корсика. База
Иностранного легиона. Второй парашютно-десантный полк
Плотный мужчина с четырьмя майорскими полосками на погонах встал из-за стола и подошел к стоящему посередине кабинета мужчине.
– Поль, мне чертовски жаль, что так получилось, но ты же понимаешь…
– Так точно! Я все понимаю, mon commandant![1]
– Это сокращение, задуманное в Париже. – Майор покачал головой и поморщился. – Мне кажется, что они поторопились.
– Мне тоже так кажется, но ничего не поделаешь – приказ есть приказ.
– Нам будет тебя не хватать, Поль Нардин…
Поль Нардин – это я. Да, именно так, с ударением на второй слог. Мне тридцать четыре года, и при росте метр семьдесят пять во мне около восьмидесяти пяти килограммов. Причем смею вас уверить, что ни одного грамма не приходится на жир. Я смугл и черноволос, хотя седина уже серебрится на коротко подстриженных висках. Глаза темно-зеленые, привычно прищуренные, как это бывает у европейцев, которые много времени провели в жарком климате. Что еще? Худощавое скуластое лицо и шрам
Мой майор (
