муж и жена отвечают, что они друг для друга прежде всего брат и сестра, их сексуальная жизнь обычно бедна. Она, несомненно, столь же бедна, когда послание на семейном ответчике, записанное супругой, гласит: «Алло, вы попали к родителям Поля и Гастона…» Здесь присутствует лишь пара родителей, каждый сам по себе, ибо их личности растворились в воспитательной и кормящей функции.
Когда позже те же пары дают определение идеальной ситуации, 80% обычно говорят об отношениях любовника или любовницы[8]. Превращение в подобную пару любовников не обязательно относится к утопии, но путь к такому состоянию может быть долгим и трудным.
В превосходном стихотворении «Приглашение к путешествию»[9] Бодлер указывает место, которое занимает любимая женщина.
Голубка моя,
Умчимся в края,
Где все, как и ты, совершенство,
И будем мы там
Делить пополам
И жизнь, и любовь, и блаженство.
Из влажных завес
Туманных небес
Там солнце задумчиво блещет,
Как эти глаза,
Где жемчугслеза,
Слеза упоенья трепещет.
Это мир таинственной мечты,
Неги, ласк, любви и красоты.
И здесь привилегированное место отдается ребенку, но и сестре тоже. И не поэтому ли «солнце из влажных завес» является предательскими слезами, а не эротическим желанием? А как бы этот образ подошел для выражения желания!
Продолжение стихотворения очень точно указывает на то, что любовные игры сравнимы с нежностью раннего детства (если это детство было пропитано нежностью). Любовь и желание возвращают любовников в ту материнскую эпоху, где все пропитано «родным языком», языком, который лучше всего говорит о душе, а значит, и чувствах.
Вся мебель кругом
В покое твоем
От времени ярко лоснится […]
И сказочный вид
Душе говорит
О дальнем, о чудном Востоке[10].
Способность любить, а значит, желать есть вопрос места, статуса, который придается партнеру, статуса, который всегда связан с историей семьи. Кого заменяет партнер? Отца, дедушку, брата и так далее? Ибо тот, другой, всегда занимает издавна существующее эмоциональное место, во многом определяющее значение связи.
Любовь, в конце концов, довольно редкая добродетель, а любовные намерения распространены очень широко.
Банальные слова «я тебя люблю» чаще означают просьбу, а не дар. Объявление намерений, которые редко подтверждают последующие действия, есть ожидание симметричного ответа «Я тоже!».
У большинства людей существует идеализированное представление о родителях, чаще становящихся героями мифа, чем те, кто не оказался на высоте в детстве. В таком случае они возводят родителей на пьедестал. Отношения с исходной семьей занимают тогда такое место,
В подлиннике стоит «Мое дитя, моя сестра», а не «голубка», как в переводе. –
В подлиннике речь идет о родном языке, а не «о дальнем, о чудном Востоке». –
