желание будило меня ночью, когда его не было рядом… Однажды у нас было свидание во второй половине дня, а я оказалась в магазине женской одежды… Вы не поверите… Я примеряла юбку, и мое лоно буквально пузырились влагой! Это было удивительно приятно… Пузырьки желания… Я истекала и смеялась, мне казалось это невероятно радостным… К тому же я знала, когда позже расскажу ему об этом, ему это очень понравится».
Как я уже указывала, одним из следствий сексуального травматизма – случилась ли травма в детстве или в начале взрослой жизни – может быть разрушение взаимоотношений с телом. Тело как бы становится чужим, и оно, более или менее сознательно, блокируется отношениями с агрессором из прошлого. А потому взаимоотношение с телом другого человека становится затруднительным.
Эглантин страдала вагинальной фригидностью и пришла на консультацию, потому что муж дал ей ясно понять, что не станет больше терпеть убогости их сексуальной жизни. Пятидесятилетняя женщина, имевшая нескольких детей, Эглантин даже не знала, на что похожа шейка матки. Она никогда не исследовала пальчиком своего влагалища и совершила этот мучительный для нее жест только с моего разрешения.
Однажды она говорила мне о теле мужа, которое осталось для нее совершенно чуждым.
«Я не могу вспомнить, как называется кожица, которая прикрывает его пенис», – сказала она мне, словно собиралась услышать ответ. Если она забыла такую важную вещь, она не дождется от меня подсказки!
Она думала несколько минут. Ощущалось, что она не в своей тарелке. Потом неуверенно спросила:
– Венчик?
– Красиво! Быть может, излишне по-женски?
Она опять задумалась, потом нервным голосом:
– Прурит!
Я рассмеялась! Она подхватила мой смех. И вспомнила, что «прурит» означает «зуд».
Она по-прежнему не может вспомнить названия «кожицы».
– Вы же видите, что приходит мне в голову? – Голос у нее уже истеричный.
Есть от чего! Она, по крайней мере, научилась лет двадцать назад у психоаналитика, к которому ходила до консультации со мной, говорить то, что ей приходит в голову!
– Да, так предпочтительнее!
И она извлекает из своего подсознания, которое не умеет исследовать, потрясающие слова:
– Крайняя плоть!
Нас обеих сражает хохот! Потому что есть от чего плакать! Уже двадцать пять лет вместе, а пенис мужа так и не обрел ясного существования для нее.
Воспользовавшись весельем момента, я предприняла попытку добить ее с помощью совершенно сумасшедших интервенций, которые с легкостью поставляет мне подсознание.
Я начинаю рассказывать Эглантин подлинную любовную историю. Важная функция терапевта – рассказывать истории, которые, конечно, несут в себе некий скрытый смысл, потому что мои пациенты, как правило, были лишены этого. Более того, рассказ
