лучше мог воспользоваться уроками и советами.
Что сказать про Оню? – Ни особенно дурного, ни особенно хорошего сказать о нем нельзя.
Не умеет он еще себя сдерживать: рассердится, товарища прибьет или глупое, бранное слово ему скажет; хорошо было бы ему взять пример с Андрея и постараться побороть в себе эту дурную привычку. Особенно стыдно и больно мне за него, когда он обругает товарища бранным словом, которого и сам не понимает.
Тем и отличается между прочим человек от животных, что у него есть ум; этот ум дозволяет ему разумно говорить и поступать. Гнусно, гадко видеть человека, который, рассердившись или просто по привычке, говорит бессмысленные ругательства, ничего не выражающие, кроме бессильной, шипящей злобы; во всяком случае, унижают эти бранные слова не того, к кому они обращены, а того, кто, употребляя их, нисходит до уровня бессмысленно лающей собаки.
Не будем забывать, что Оня между нами еще недавно, что он неглупый мальчик и что ему легко будет исправиться от своих недостатков»[31].
По субботам в школе проводился круг, или так называемое общее собрание воспитанников. В этот день ученики не работали, а под председательством Неплюева или кого-нибудь из учителей собирались вместе и обсуждали сообща, что сделано в школе за неделю. Прежде всего, читали общий дневник, который велся воспитанниками поочередно, потом слушали доклад о сельскохозяйственных работах, наконец, выступали и задавали вопросы сами воспитанники.
«Некто М., – вспоминает Н. В. Дризен, – типичный казак с Кавказа, вышел и спросил, можно ли задавать вопросы после вечерней молитвы и хорошо ли товарищам смеяться над тем, который вопросы задает. Неплюев, руководящий на этот раз кругом, отвечал, что все зависит от того, кто какие вопросы предлагает, но что вообще смеяться над ближним никогда не следует.
– Мы не смеялись над ним, Николай Николаевич, – возразил вдруг мальчик с курчавой головой с задней скамейки, – нам только показался смешным его способ выражения. Он сказал: прошла чутка, что по местному, кавказскому, значит: прошел слух. Многие, конечно, не поняли и рассмеялись.
– Кто же смеялся, дети? – спросил Неплюев. – Прошла минута, потом встал один, другой, третий…
– Я собственно не смеялся над М., – сказал один из трех, сидевший рядом с обиженным, – я только заметил ему, что всякий вопрос должен иметь повод, а без повода предлагать вопросы странно…
– Нехорошо, дети, – сказал Николай Николаевич, – смеяться над братом своим, вы смеялись над творением Божиим, который создал вас по образу и подобию своему, т. е. вложил в вас ум, сердце, душу живую. А ты М. не приучай себя жаловаться на товарищей. Помни, что Господь наш Иисус Христос заповедал нам всем любить ближнего, как самого себя, а если согрешил против тебя брат, то простить ему… Садитесь, дети…»[32].
В определенный момент Н. Н. Неплюев понял, что иногда старшие школьники могут быть более, нежели
Неплюев Н. Н. Мысли и советы искреннего друга.
Дризен Н. В. Указ. соч.
