башней и утыканных бутылками с газировкой по краям.
– Тим, – сказала я, убирая фотоаппарат, – мне бы… останови как будет место, пожалуйста.
– А? Что? – он обернулся и почесал голову, приводя в полный хаос свои отросшие каштановые волосы, – а, туалет.
Я кивнула, залившись краской и надела шапку. Подумав, достала блокнот и покусанным карандашом принялась черкать прилетевшие в голову мысли.
– Дорожные заметки? – спросил Тимур.
– Ага.
– И, это будет новое «На дороге», мой Джек Керуак?
– Ага. Мы едем в твоём милом замке, дорогой Кафка, – парировала я.
Мы рассмеялись, вовремя постаравшись быть тише. Тимур сбавил скорость и прижался к обочине. Я пихнула карандаш меж страниц и закрыла блокнот на резинку.
– Тебя посторожить? – спросил он, когда мы остановились.
– Да, пожалуйста.
Улица встретила меня морозной прохладой и я помечтала о белом фарфоровом друге, что ждёт нас у Сони дома. Он и постель. Хотя, в первом сидении в буханке Тимура что-то было. Наверное, близость с ним. Я сидела на корточках, совмещая необходимые действия со своими мыслями, когда он спросил:
– Ты же знаешь, что нравишься мне?
– Не пойми меня неправильно, – продолжая смотреть на закат, сказала я, -Но, разве сейчас самое время поговорить об этом?
– Ну, сейчас мы оба отдыхаем, болтаем…
Судя по журчанию, он занялся тем же. Я пожала плечами и зевнула, вставая.
– Дальше ты поведёшь, – спокойно сказал он. -Выдержишь часик?
Он подошёл, даже не дождавшись пока я окончательно оденусь и протянул пачку влажных салфеток:
– Держи.
– Спасибо, – я вытерла руки, -Да.
Тимур достал пачку сигарет и прикурил. Я подумала и, вытащив сигареты из его кармана, присоединилась к нему.
– Фу, курящая девушка, – наигранно и сонно сказал он.
Я улыбнулась, затянувшись и выпустив струйку дыма в рассветное небо:
– Ты знаешь, я знаю.
Он обернулся:
– Обожаю эти фразы. Теперь я знаю, что ты знаешь, что я знаю.
Я кивнула, хихикнув и бросила быстрый взгляд на спящих в машине музыкантов. Утро начиналось хорошо. Небо впереди нас всё ярче разгоралось алым, широкими мазками разлитым от края до края. Подумав с миг, я выкинула сигарету под буханку и, подойдя к Тимуру, взяла его за руку. Он докурил и стоял, смотря мне в глаза. В этот момент, в молчании на обочине пустой трассы, освещаемые рассветным солнцем, мы понимали больше, чем шумными вечерами после концертов. Молчание и взгляд были куда красноречивее всех песен, намёков в моих рассказах и сведённых к шуткам комплиментов спьяну. Встав на цыпочки, я поцеловала Тимура. Его губы всё ещё хранили вкус сигарет. Это добавило поцелую больше искренности. Сурового привкуса реальной жизни в мягкой теплоте ванильного момента.
– Ты мне тоже нравишься, – шепнула я.
16.11.2018
