чертыхнулся. Разве ж можно позволять вот так над собой издеваться?!
– Степан, иди сюда! – Дэн шагнул вперед.
В этот самый момент один из качков с неожиданной стремительностью выбросил вперед кулак. Если бы Дэн не увернулся, перелома носа было бы не миновать, но Киреев увернулся с грациозной легкостью, словно ждал подлого выпада. И от второго удара тоже увернулся, и от третьего…
Гальяно, затаив дыхание, ждал, когда же Киреев ударит сам. Ведь очевидно же, что чем-то он там, таким-этаким, владеет, каким-то единоборством. Но, вопреки ожиданиям, Дэн атаковать не спешил. Гальяно разочарованно вздохнул и ринулся в бой. Хватит уже танцев!
От первого удара он ушел, а вот от второго не успел. И ладно бы достал его кто-то из качков, так нет же! Дистрофик, которого, казалось, шатает от ветра, извернулся, взмахнул тонкой, как плеть, рукой и засветил Гальяно прямо в глаз с такой силой, что посыпались искры.
– Ах ты, говнюк! – Гальяно не стал церемониться, коленом пнул дистрофика в пах. Тот взвыл и сложился пополам. Один готов!
Он обвел поле боя здоровым глазом. Матвей дрался с Юриком, никто из них не издавал ни единого звука. Туча, похоже, наконец-то пришел в себя и пытался встать на ноги. Дэн волчком вертелся между братишками, бить не бил, но на себя внимание отвлекал. Хоть какая-то польза от этой ламбады…
– А ну, стоп! Разойдись, я кому сказал!
Голос Суворова раздался над самым ухом, а суворовская волосатая лапища больно и крепко ухватила Гальяно за шиворот. Он попытался вывернуться, но не тут-то было: Суворов держал крепко. Юрика и Матвея разнимал какой-то незнакомый мужик, наверное, командир второго отряда. Киреев и братишки продолжали кружиться в своем странном танце. А к лужайке от главного корпуса бежала Мэрилин. Поверх сарафана она набросила белый медицинский халат, такой же короткий и такой же тонюсенький, как сарафан. Медсестра – вот кто его Мэрилин! Не какая-то глупая вожатая, а медсестра! А может, и вовсе врач…
Гальяно приосанился настолько, насколько позволяла железная хватка Суворова, приготовился с достоинством принять первую медицинскую помощь из рук прелестной Мэрилин, но Мэрилин бросилась не к нему, а к Туче.
– Степан, с тобой все в порядке? – Она с тревогой осматривала его залитое слезами лицо, зачем-то ощупывала плечи и руки.
Туча ничего не отвечал, лишь тупо мотал башкой. Вот дурак…
– Киреев, прекрати! – рявкнул над ухом Суворов.
В ответ на окрик Дэн замер, и один из братишек его все-таки достал. Удар был такой силы, что сбил Дэна с ног. Гальяно застонал так, словно это ему самому только что чуть не сломали челюсть. Суворов вполголоса выругался, заорал на второго мужика:
– Чуев, да уйми ты своих отморозков!
Чуев, который одной рукой держал Юрика, а второй Матвея, тоже выругался, рявкнул во все горло:
– Голиковы, брэк! Брэк, я сказал! Или вы хотите первым же рейсом вернуться домой?
Братишки Голиковы домой не хотели. Наверное, поэтому один
