приблизился бочком один из его помощников, поклонился и сказал льстиво:
– Меня зовут Карлос, Карлос Хоменко. Я выяснил, двое приходили. Доктора наук Максим и Френсис зашли пропустить по коктейлю после завершения конференции. Я узнал, оба на этой конференции получили какие-то гранты и международные премии.
Она охнула, но поняла, как глупо выглядит с раскрытым ртом, какое счастье, что в бар не разрешают проносить фотокамеры, иначе ее изображение через пару секунд было бы на всех сайтах, посвященных высшему свету.
– Это был…
Ильяс отпихнул Карлоса и сказал торопливо:
– Доктор наук.
Она проговорила медленно:
– Ах он, сволочь… Где он сейчас?
– Отбыл, – ответил Ильяс.
Она прошипела:
– Что значит отбыл? Как посмел? Куда отбыл?
Ильяс проблеял виновато:
– Сегодня в шесть утра, в такую дикую рань, за ними прибыл автобус и отвез в аэропорт.
– Автобус, – произнес Карлос подобострастно и с невыразимым презрением. – Даже не такси!
Ильяс добавил, снова перехватывая инициативу:
– Если хотите, мы узнаем, куда он отбыл. И где работает. И вообще все о нем.
Она бросила зло:
– Узнайте и сбросьте мне файл.
Ильяс поклонился, отводя взгляд. Она чувствовала, что выглядит предельно глупо с полуотвисшей челюстью и выпученными глазами. Уже все тут, кто в курсе, прилагают титанические усилия, чтобы не расхохотаться ей прямо в лицо, а остальные торопливо отворачиваются, она слышала их старательно удавливаемые смешки.
Карлос добавил льстиво:
– Автобус увез всех участников симпозиума. Я слышал, симпозиум по-гречески означает грандиозную попойку, но эти ученые там вообще не пили, странный народ. И Максим и Френсис в том числе.
А Ильяс, взглянув на часы, уточнил:
– Лайнер поднялся в воздух час назад.
Глава 3
Она пошарила по инету, в самом деле его имя Максим, Максим Руд, доктор наук, тридцать два года, двенадцать фундаментальных работ, двадцать семь изобретений, автор такой-то уникальной методики и такого-то метода, принятого в клиниках… Крысам продлил жизнь вчетверо, а мышей так и вовсе сделал практически бессмертными…
И на фото почти такой же, каким увидела его в баре, но сейчас видно, что ученый, а тогда показался просто несколько странным, выбивающимся из стандартной колоды кавалеров.
Через час ее личный самолет приземлился в сорока километрах от научного городка Жабкино, а еще через тридцать минут такси с автоводителем доставило ее к воротам научно-исследовательского центра нейрофизиологии.
Она вылезла, злая, как кобра, которой наступили на хвост, уже приготовилась устроить скандал у закрытых ворот, те в самом деле закрыты, но рядом распахнута калитка из четырехгранных металлических прутьев с острыми наконечниками, напоминающими о временах,
