оставленному ей первым мужем. В 395 году к этому добавляется еще и состояние второго ее супруга. И наконец, в том же году она начинает делать свои странные заметки, стилем на буксовых табличках. Не известно, какое именно событие – брак ли со Сп. Поссидием Баркой, смерть ли отца – натолкнуло ее на решение вести записи на buxi. Название «buxi», которое по сложившейся традиции присваивается писаниям Апронении Авиций, если и не выдумано ею самой, то, уж по крайней мере, не вовсе чуждо ей: в записи CLIII Апронения Авиция говорит о своих дощечках (tabellae), a в другой – СХХ – упоминает о запахе буксовых табличек (buxi), которые составляет в настоящее время. «Буксовые таблички» Апронении Авиций – произведение довольно необычное для той эпохи. Нам вообще осталось очень мало такого рода деловых документов, чье авторство принадлежит крупным землевладельцам или богатым аристократам античного периода. Эти же записки вдвойне удивительны для времени, в котором они появились на свет: семидесятилетняя женщина ведет счета, делает памятки о необходимых покупках, записывает денежные поступления, а кроме того, приобретенные ткани и старинные статуи, заказы на вина, духи и редкостные вещицы, наконец, свою склонность – или, наоборот, отвращение – к тем или иным запахам и удовольствиям, парадоксы, остроты, сплетни, непристойности, кошмары, воспоминания. Она потрясающе конкретна, эта истинная римлянка ипохондрического склада, и если нам ровно ничего не известно о ее начитанности и полученном образовании, то из записок мы узнаем все о ее вкусах, способах ухода за телом, некоторых звуках, нелюбимых за то, что они будоражат ее душу, блюдах и винах, которые она ставит превыше всего. Этот дневник – из числа тех, что возникают внезапно, в один прекрасный день, под влиянием мгновенного, неодолимо сильного порыва, внушенного, несомненно, ощущением близости смерти, но главным образом именно ипохондрией, заставляющей автора скрупулезно фиксировать состояние своего здоровья, подробности трапез, душевные кризисы, смены настроений, тяготы бессонницы. Элий Аристид во II веке, в Смирне, Сей Сёнагон в XI веке, в Киото, Понтормо в XVI веке, во Флоренции, Сэмюэль Пипс в XVII веке, в Лондоне,[29] несомненно, руководствовались тем же побуждением.
Иногда людям вдруг кажется, что вести дневник своих немощей – наилучший способ отгородиться от них, за невозможностью победить. Они считают, что, записывая все это, они смогут одержать верх над небытием, подтачивающим их тело, избыть, заклясть, отвести от себя смерть с помощью пера и бумаги. Они пытаются задержать воду времени, утекающую меж пальцев, как крепко ни сжимай кулак. Они мечтают о несбыточном. Апронения Авиция, в противоположность Вивии Перпетуе, жившей веком раньше, даже не помышляла обнародовать и представлять на суд публики эти второпях начертанные заметки. А ведь Паулин из Пеллы опубликовал дневник в 459 году, в возрасте восьмидесяти трех лет. Латинский текст «Buxi» фигурирует на листах 484–524 сборника Фр. Жюре, вышедшего в 1604 году. Я счел эти записки любопытными и надеюсь, что если читатель согласится
