отвечаешь? Какой Венедикт? Откуда он взялся? А ну, отвечай! – строго уже говорит.
А отец Виталий опять в ноги – бух!
– Батюшка, простите!
– Что простите?!
– Это я постриг принял.
– Какой постриг? Откуда? Кто благословил? Кто постригал?
– Батюшка, простите! Простите!..
– Ты такой, что только и знаешь, что простите! Что ты натворил? Кто благословлял? Я тебя не благословлял. Кто постриг? Мардарий? А кто благословлял Мардария постричь тебя?
Пошло дело. А я знал, чувствовал, что это рано или поздно откроется. Батюшка:
– Не признаю тебя как монаха, ни при каком условии! Виталий был, Виталий и есть. Все. Свободен. Езжай в пустыню.
У отца Виталия скорбь. Что делать? Он тогда сразу к отцу Андронику в Тбилиси поехал. Приехал, плачет:
– Батюшка, вот такое случилось. – Что?
– Вот так постриг принял.
– А кто постригал?
– Отец Мардарий.
– Отец Мардарий? Я его знаю, он у меня в келье ночевал. Хороший, келейником был у владыки Нестора в лавре. Все это известно. Ну и что?
– Он постриг.
– А как?
– Так получилось, что без благословения отца Серафима. Я сколько лет прошу батюшку, а он все, ни в какую. А у меня легкие больные – кровь горлом идет, еле, прямо, живу. Хочется в мантии умереть.
– Все будет хорошо, не беспокойся. На днях поеду в Сухуми к батюшке Серафиму и поговорю с ним. Все наладится, не переживай.
Приезжает батюшка Андроник к отцу Серафиму. Побеседовали они, а потом отец Серафим говорит:
– Отец Андроник, знаешь, что Виталий натворил? Самочинно постриг принял!
А отец Андроник это уже знает
– Ладно, уж, батюшка, не будем вспоминать. Раз принял, ладно. Ну, что теперь. Если бы провинился. А, вообще, постриг (схима, монашество) не снимается, сан только снимается за грехи смертные, да епитимью дают. Прости его, батюшка, он будет подвизаться. Он послушный. Куда еще? Пускай остается.
Так утешил он батюшку Серафима. А тот и отвечает:
– Ну, ладно.
Вызывает он опять отца Венедикта-Виталия и говорит:
– Прощаю тебя.
Но на том не успокоился: «Отца Мардария знаю, он у отца Андроника в келье ночевал. Ко мне обращался. Послушный тогда еще был, не преступал. Но сколько времени прошло. А, может, он под запрещением был? Вот я поеду в Чернигов (у батюшки там было много духовных чад) и узнаю у владыки».
А владыку моего, когда закрыли лавру, перевели в Чернигов.
– Владыка, отец Мардарий – это Ваш келейник?
– Да.
– Иеромонах?
– Иеромонах.
– Он у Вас под запрещением не был?
Владыка говорит:
– Он у меня такой келейник был, что я ему все доверял!
– Да вот он одного брата постриг без благословения.
